Себя не мучая,
Стоит ничья.
Уж коль плакучая,
Так в три ручья.
Заиндевелая,
Один костяк
Я в горе белая,
А мне никак.
Не выдам слезы вам.
Хожу одна
В лесу березовом
Черным-черна.
День влажен и слоист
И полон тайных сил,
И падающий лист
Полнеба заслонил.
Как будто пол-лица
Закрыл усталый мим,
Чтоб знать не до конца
Все то, что мы творим.
Здесь что ни дачник —
все то хром, то сед
А что ни лес —
скамейка да лужайка.
И в радость мне
отчаянный сосед,
Тот самый
пионерский лагерь <Чайка>.
С восьми утра
он, мне не даст уснуть
Просвищут мимо
голые колени,
И я, очнувшись
от июльской лени,
Сажусь за стол
и отправляюсь в путь.
Мы не стареем —
Мы перестаем
Страдать,
И ликовать, и ошибаться.
Перестаем
Писать стихи ночами,
Перестаем
Влюбляться бестолково,
А начинаем
С толком, да с умом.
Перестаем,
Почти что перестали.
Стоим,
Как будто некуда спешить.
А ведь и правда —
Некуда, пожалуй.
Я не летний твой гость,
Мне всё буря да непогодь снится
Я спускаюсь к тебе
со своей обитаемой кручи,
Лишь когда над тобой
Засвистят перелетные птицы
Лишь когда над тобой
Задымятся осенние тучи,
Ты поддашься дождям,
заскрежещешь камнями
Накренишься, да так
Никогда и не выйдешь из крена.
Точно белые птицы
слетают на черное море,
Так на тяжкой воде
Закипает холодная пена.
Я к тебе прихожу,
я вникаю в твои непогоды.
Я не знаю, тебе ли
И вправду безоблачно было.
То ли морем идут,
То ли небом идут пароходы,
Все смешалось давно
и в едином круженье эастыло.
Нас приветствует дух полыни,
Два баклана и старый кречет.
Мы сегодня на той вершине,
Где <ура> не кричат, а шепчут.
Позади и борьба, и муки,
Больше нет ни любви, ни фальши.
Здесь ложатся, раскинув руки,
И не знают, а что же дальше…
Скорее на улицу выйди.
Зима наступила в Колхиде.
Лег снег на зеленые горы.
Остыли горячие споры.
Горячие споры остыли,
И горы, как лошади в мыле,
Пришпорены вдруг седоками
Окутаны все облаками
Рвет листья с деревьев корявых.
И нет между нами неправых.
И нет, и вообще не бывает.
И так в рукава задувает…
Не железными, мечами,
А мечами, духа.
Не высокими речами —
Сбивчиво и глухо
Все у нас как надо, други,
Не беда что беды.
Ведь прочнее, чем кольчуги,
Старенькие пледы.
Высока мы и привольны,
Как стрижи в лазури.
Пашем море, сеем волны,
Пожинаем бури.
Когда меня одолевают вьюги,
Я вспоминаю о зеленой Луге,
На полдороге между двух столиц,
Пристанище для перелетных птиц.
Я вас люблю, крылатые лужане,
Пусть в ващих окнах теплятся герани.
Пусть не дряхлеют без гостей столы.
Пусть в небо упираются стволы
Отборных лужских золоченых сосен
Подольше б лето и подальше б осень…
Мне снова мила и знакома округа,
Деревья на память твержу
И, ветреный день принимая как друга,
Сама в его качку вхожу.
Вхожу, позабыв надоевшие лица
И грустные рожицы слов
И в этой сумятице неба и листьев,
И в медленном скрипе стволов,
И в этом безумном предчувствии грома,
Где все лишь во здравье и в честь, —
Мне, кажется, легче, я, кажется, дома,
Я, кажется, понята здесь.
Молодая зта липка —
Листьев солнечная дрожь —
Возникает как улыбка,
Если в прошлое войдешь.
И в тени ее короткой
Пятна света там и тут,
Словно бы на сковородке
Нам оладушки — пекут
Сколько радости и чада!
В печке щелкают дрова.
В школу нам еще не надо…
Вся семья еще жива…
Нам потом везло не шибко.
Вероятно, поделом
А в саду — все та же липка
С чернобархатным стволом.
Вот и рухнула, как лавина,
Жизни первая половина.
и густа еще пыль обвала,
Прах былого еще клубится,
Оглянуться ещё не смею.
Только будущее маячит.
Только будущее маячит
И еще ничего не значит.
Восьмиклассник, чудак
Голенастый тростник.
Все-кружится
неймется —
Точно-капля дождя,
Созревающий миг
Все никак не сорвется.
А сорвется,
Тогда уж пойдет и пойдет —
Пункт, параграф, артикул…
Собирай же покуда
Свой липовый мед
Середины каникул.
Бще бы раз в жизни —
влюбиться.
Еще бы раз в жизни —
родиться.
Ни зависти нету,
ни злобы.
А просто — еще бы,
еще бы.
