Крылатая дева Лаэрнике - [4]

После проповеди и завершающего обряда люди не спешили расходиться. Монахини вывели Крылатую деву перед алтарем, рядом с падре Антонио, и к ней потянулась вереница прихожан. Мужчины и женщины преклоняли перед ней колено, и она касалась ладонью их головы в незнакомом благословляющем жесте.

Я сидела в стороне, но она, повернув лицо в мою сторону, приглашающе кивнула, и я поняла — надо подойти.

На подгибающихся от волнения ногах я подошла, преклонила колено перед Крылатой и опустила голову. И почувствовала легкое, едва уловимое касание, словно на макушку упал солнечный луч. А потом узкая ладонь коснулась рукояти меча над моим левым плечом, и я ощутила внутри белую вспышку — Лаэнриль отозвалась на прикосновение Крылатой. Я поднялась и торопливо отошла в сторону.

А еще я заметила, что среди прихожан не было дона Родриго.

Когда поток прихожан иссяк, монахини увели Крылатую. Мне показалось, что девушка еле держится на ногах, словно обряд благословения отнял у нее все силы. Собор опустел. Падре Антонио подошел и сел на скамью рядом со мной:

— Я ознакомился с вашей рекомендацией. Сеньор де Альвез не посоветует плохого человека, поэтому я вас беру. Но учтите: за службу вы не будете получать денег, только провиант и жилье. Вас это устраивает?

— Куска хлеба и крыши над головой мне вполне достаточно, — ответила я. — Ну и расходы технического плана… в смысле, если придется чинить доспех или перековывать меч.

— Все будет оплачено, — заверил падре Антонио. — От вас взамен требуется верная служба.

— Постараюсь в меру сил и возможностей, — пообещала я. Падре Антонио кивнул. Потом спросил:

— Вы давно исповедовались и причащались?

— Примерно месяц назад, — ответила я. — Во время паломничества к Мадонне-в-пещере.

— Вы были в паломничестве, это хорошо, — удовлетворенно заметил падре Антонио. — Но я не могу вас допустить к вашей нынешней работе без исповеди. Я исповедаю вас сейчас, а причаститсь вы завтра в монастыре святой Миллены. После этого вас представят сеньорите Анне.

— Падре Антонио, мне показалось, или Лаэр… сеньорита Анна выглядела уставшей? — не удержалась я от вопроса. Священник посмотрел на меня:

— Сеньорита Анна молится за исцеление наших душ от грехов, а это тяжкая работа.

— А дон Родриго вообще-то посещает мессы? — снова спросила я.

— Сеньор де Альвез причащается Святых Таин в соборе Святого Мартина, — ответил падре Антонио. — И впредь воздержитесь от праздных вопросов. Мать Марита покажет вам ваше жилье.

Мне выделили келью в монастыре святой Миллены, расположенном в доме маурийской постройки недалеко от собора. Узкое окошко с деревянными ставнями выходило в четырехугольный внутренний двор. Из мебели в келье была только узкая кровать, застеленная стареньким, но чистым бельем, и маленький столик, на котором места хватало лишь для раскрытой книги и свечи. Мне также выделили медную миску и кружку — с ними я должна была являться в трапезную.

Мать Марита, аббатиса монастыря, строгая пожилая дама с поджатым ртом и прямой спиной, объяснила мне правила проживания и нагрузила вдобавок обязанностью — носить воду из колодца на кухню утром и вечером. Я не возражала. Так еще и лучше: и польза, и дополнительная тренировка.

Я поужинала вместе с монахинями. Крылатой девы с нами не было — видимо, ей сервировали отдельно. Кормили в монастыре неплохо — на ужин было рыбное жаркое с овощами. Мне как мирянке, к тому же занятой физической работой, дополнительно полагалась сдобная булочка.

Поужинав и вымыв свою миску и кружку, я осведомилась у матери Мариты, можно ли пройтись по городу. Она неохотно разрешила, предупредив, что до того, как колокол пробьет восемь, я должна вернуться, — после восьми они закрывают вход.

Я прошла мимо кафедрального собора, пересекла оживленную площадь, где горожане гуляли по поводу выходного дня, и через богатые кварталы спустилась вниз, к развалинам древнего романского акведука. Здесь был устроен променад, освещенный масляными фонарями и заполненный толпами гуляющих. Уличные торговцы продавали вино и тыквенные семечки.

На мою кожаную безрукавку со шнуровкой и мужские штаны косились. Пару раз мальчишки, торговавшие сладостями, обратились ко мне "сеньор". Я остановилась возле арок акведука, там народу было поменьше. Потрогала рукою камень, все еще хранивший дневное тепло. Вот еще одна загадка. Сооружение тридцатиметровой высоты протяженностью в два километра, сложенное из каменных блоков идеальной формы, — какое инженерное искусство требовалось, чтобы построить такое пятнадцать столетий назад?..

— Сеньора! — обратился ко мне любопытствующий женский голос. — Можно вас спросить?

Ко мне подошла, отделившись от толпы приятелей, черноволосая кареглазая девушка с веселым лицом. Одета она была в нарядное платье с узким лифом и пышной цветастой юбкой. В ее вьющихся волосах был цветок.

— Простите за навязчивость, — спросила она. — Вы прибыли издалека?

— Да, я из восточной страны Аруссии, которую еще именуют Гардарикой, — в который по счету раз я воспроизвела свою "легенду". Девушка радостно подскочила:

— Ой, как здорово! Вы, наверное, много путешествовали?