Кружевные сказки - [8]

И вот в зеркалах заулыбалась красавица, какой свет не видывал!

Любуется ею Злодис и говорит:

— Не годится тебе, Марья, с такой красотой быть служанкой у Лиходея, весь век горе мыкать. Оставайся здесь, будь моей женой, царицей моего царства!

Хлопнул он в ладоши, и очутились они в большой кладовой, где в золотых ларцах лежали драгоценные украшения, кружевные уборы, наряды один другого богаче и краше.

— Выбирай! — говорит ей Злодис.

Девица даже не взглянула на них.

Ещё раз хлопнул Злодис в ладоши. Оказались они в другой кладовой, где сто казначеев считали золотые монеты.

— Всё твоё будет! — говорит Злодис.

— Не нужно мне чужого золота, — отвечает Марья.

Топнул Злодис ногой, и очутились они в саду у волшебного озера.

— Погляди-ка сюда! — говорит он ей.

Взглянула девица в воду и видит дворец царя Лиходея. Одна за другой подъезжают ко дворцу золочёные кареты. Выходят разнаряженные невесты. А на крыльце Иван их встречает…

Залюбовалась царевичем девица — о Злодисе и думать забыла.

А он говорит:

— Видишь, Иван жениться собрался, забыл о тебе. И ты о нём забудь! Ведь я для тебя всё что захочешь сделаю. Скажи только, чем мне тебя порадовать?

— Я хочу на Ивана взглянуть, счастьем его полюбоваться! — молвила девица.

— Ах ты глупая девчонка! — закричал Злодис. — Зря я тебе красоту вернул, все мои богатства показывал! Однако по-твоему. Я сдержу слово. Но за это ты снова станешь старой горбуньей.

И вмиг Марья превратилась в дряхлую горбатую старуху. А сам Злодис — в чёрного ворона.

Не успела Марья глазом моргнуть — очутилась она у дворца царя Лиходея.

Веселье там шло невиданное. Иван-царевич приглашал на танец то одну невесту, то другую.

Царь Лиходей отозвал сына в сторону и говорит ему:

— Пора, Иван, тебе сделать свой выбор. Ну, которая же из невест тебе приглянулась?

Опустил царевич голову и говорит:

— Ни одна, отец. Не торопи меня. Позволь мне по саду погулять, с мыслями собраться,

Идёт Иван по знакомой дорожке. Сколько раз ходил он по ней с Марьей! В саду каждый куст её руками посажен, её заботами выращен,

Остановился царевич у куста красных роз и сказал:

— Пусть же здесь перестанет биться мое сердце! Пусть оно не принадлежит никому другому!

Вынул царевич из-за пояса свой кинжал занёс руку, чтобы с жизнью покончить, но в это время у ограды послышался топот стражи и крики. Подошёл Иван поближе и видит, что стражники гонят прочь маленькую горбатую старушку, а она смотрит на него в упор и что-то шепчет.

— Оставьте её! — приказал царевич. — И пропустите сюда, раз она этого хочет!

Стражники подхватили старушку и поставили её перед царевичем. Следом прилетел и сел на ограду большой чёрный ворон.

Поглядел Иван на рваное платье старушки и говорит ей:

— Не богато, видно, ты живёшь, бабушка, позволь немного помочь тебе.

И протянул ей кошелёк, полный золотых монет.

Но старушка не приняла подарка.

Удивился царевич и ещё ласковее спрашивает её:

— Зачем ты сюда пришла, бабушка? Не бойся, скажи мне!

— Иван! — только и смогла вымолвить Марья.

— Марья! Моя Марья! Это твой голос! — воскликнул царевич.

— К-р-р-ах! — каркнул чёрный ворон и упал мёртвым.

В тот же миг старуха обернулась прежней красавицей.

Взял её царевич за руку и повёл прочь, подальше от дворца. Вскоре они добрались до другого царства, где их знать не знали, узнать не могли.

Нанялись они на работу садовниками, зажили мирно и счастливо.

А когда стала у них подрастать синеглазая, златокудрая дочка Анюта, — вырастили они для неё сине-золотой цветок и назвали его Анютины глазки.

Правда, многие этот цветок зовут ещё и по-другому: Иван-да-Марья. Ну, кому как нравится.

Все сестры были прилежны и трудолюбивы. Но Катюшенька всегда, бывало, первая сядет за работу, последняя встанет. И сказки она складывала только про рукодельниц.

Вот одну из них она царю и рассказала.

Мирно и счастливо жил лесник Степан со своей женой Степанидой. Печалились они только об одном — деток у них не было.

Но ни Степан, ни Степанида об этом никогда ни слова, будто каждый из них о детях давным- давно и думать забыл.

Иногда, бывало, Степанида выйдет ночью на крылечко, посидит, повздыхает да ещё Луне пожалуется:

— Луна, Луна, ночное ты наше солнышко! Смотрю я на твоих дочек, Звёздочек, и завидую. Сколько их там у тебя — не пересчитать! Хоть бы нам одну подарила — пожалела бы нас…

А придёт в избу как ни в чём не бывало! Если Степан что заметит, спросит:

— Ты что, Степанидушка, никак плакала? Уж не захворала ли?

Степанида поспешит ответить:

— Что ты, что ты, Стёпа! Просто соринка в глаз попала. Теперь всё уж и прошло.

Степан тоже потихоньку от Степаниды о детях горевал.

Случалось, увидит охотника, спросит, нет ли где сироты, взял бы его вместо сына. Да о сиротах никто не слыхивал, а своих детей кто чужим людям отдаст?

Вот Луна над Степанидой и сжалилась.

Позвала она к себе самую младшую дочь Алуну и говорит ей:

— Ты у меня трудолюбивая и послушная. Хочу тебя для доброго дела на землю послать. Будешь жить вместо дочки у лесника и лесничихи.

Подслушали этот разговор другие дочки Луны — Улуна и Элуна. Закричали:

— Мы тоже хотим на землю! Надоело нам здесь. Всё одно и то же: со скуки умереть можно!