Кружевница - [17]

Будущий хранитель музея потерял все свои деньги за какие-нибудь десять ставок, так как из боязни показаться трусом ставил по два жетона сразу. Помм протянула немного дольше: ведь это были не ее деньги, и она была очень смущена тем, что проигрывает.

Словом, у Эмери не осталось ни единого су, чтобы пригласить Помм поужинать, — это было весьма некстати. Он ведь еще ничего не успел ей сказать (а собственно, что он мог ей сказать?) — они просто не могли так расстаться.

И тогда Помм пришла ему на помощь и предложила подняться к ней — у нее найдется чем поужинать. Эмери подумал, что это — великолепная мысль, вернее, сказал ей, что так подумал. Однако, едва переступив порог, он понял, что, выбравшись из затруднительного положения, попал в положение куда более трудное: оказался наедине с девушкой, да еще у нее дома. Разве это не значит, что он должен тут же заключить ее в объятия? Он смотрел, как она открывает консервным ножом банку с зелеными бобами, а затем высыпает их в салатницу, предварительно смешав оливковое масло с уксусом и щепоткой соли. Он видел лишь ее спину и не мог понять, выражает ли эта спина волнение, ожидание.

Они уже покончили с салатом из бобов, а наш юнец все еще не мог разгадать планов девушки, у которой, кстати, их вовсе не было. Ей было просто приятно находиться рядом с молодым человеком, ужинать с ним, и ее ничуть не тревожило его молчание; он же грыз себя за то, что не находит подходящей темы для разговора.

На сей раз, прощаясь, они позаботились условиться о свидании. Эмери заставил ее дважды повторить время и место встречи. И хотя между ними ничего не произошло, ушел он, как уходит из магазина покупатель, который оставил задаток за приглянувшуюся вещь.

В последующие дни Эмери катал Помм на машине, увозя ее как можно дальше от пляжа и от людей. Ему не хотелось, чтобы она походила на других девушек и, подобно им, валялась на пляже. Они посетили Онфлёр с его высокими, крытыми шифером домами, что глядят в спокойную воду старого порта. На Помм была рубашка с короткими рукавами цвета бутылочного стекла, короткая, очень узкая юбка, красные лакированные туфли на высоком каблуке и такая же сумка. Эмери заставил ее купить себе корзинку и сандалии на веревочной подошве. И все, что было из красной кожи, упрятали в корзинку. Эмери решил заняться воспитанием Помм. Ему, например, не нравились два маленьких золотых колечка, висевшие у нее в ушах. Она носила их с восьми лет и рассказала ему, как ювелир проколол ей иголкой уши. В тот день ее впервые привезли в город.

Над Онфлёром, на склоне Граса, они обнаружили часовню, где Помм внимательно прочитала старинные ex-voto[8] парусных мореходцев. С этой высоты видно было устье Сены, а за ним море, порабощенное (зеркало воды на таком расстоянии казалось идеально гладким) огромными махинами танкеров, которые все дальше и дальше отодвигали горизонт.

В другой раз они отправились в Байё любоваться гобеленом королевы Матильды, где тоже изображено море с бескрайним горизонтом. Эмери прочел и пересказал Помм историю Вильгельма Завоевателя, чьи солдаты на гобелене садились на корабли величиной с ванну.

А в следующий раз они ездили к скалам, что между Виллером и Ульгатом. Оттуда видно все побережье — от Котантена до Гавра.

— До чего же красиво! — сказала Помм. И добавила: — Прямо как на карте.

Эмери в ответ произнес что-то вроде: «Море, море, оно вечно...» — что было не лучше.

Теперь, когда Эмери ближе познакомился с Помм, он уже не так боялся вдруг увидеть, что она ждет от него проявлений любви. Разумеется, дело до этого должно дойти, хоть Эмери и не считал, что его чувство к ней и есть подлинная любовь, но жизненные ситуации развиваются по своим законам, которым рано или поздно приходится подчиниться, — это он тоже понимал. Ему хотелось только, чтобы все произошло не слишком быстро. Он подозревал, что образ Помм, созданный его воображением, может рассыпаться в прах, лишь только он станет ее любовником, и пока решил потешить себя, занявшись, так сказать, «нравственным усовершенствованием» невесты, а сюда входили прогулки, осмотр достопримечательностей и введение в поэзию. Он готовил ее к великой минуте, еще не зная сам, когда эта минута должна наступить.

■

Прохладный, живительный климат Кабура особенно показан детям, старикам и выздоравливающим. На пляже проводятся занятия гимнастикой под руководством дипломированного инструктора. Взрослые тоже могут записаться в эту группу. Помимо тенниса и гольфа к услугам отдыхающих всевозможные виды спорта и развлечения: верховая езда, школа парусного спорта, клуб бриджа и, конечно, казино со своим оркестром, кегельбаном, рулеткой и субботними балами с непременным участием звезды мюзик-холла.

Кабур славится также своими необыкновенно широкими, особенно во время отлива, песчаными пляжами, где можно снять кабину или тент. Все здесь предусмотрено для развлечения детишек и спокойствия родителей: прогулки на осликах и пони, площадки для игр под постоянным надзором специального персонала и каждую неделю — конкурс песочных замков с многочисленными призами.