Она помедлила, не желая лгать.
– Может быть.
Он поцеловал ее.
– До встречи.
Кейт посмотрела, как он направился к двери, сердце у нее сжалось, и в горле появился комок.
– Нид!
Он остановился в дверях и обернулся.
– Я люблю тебя, – сказала она хриплым голосом.
Он улыбнулся и нежно сказал:
– Я тоже люблю тебя, Кейти.
Когда она услышала, как за ним затворилась дверь, Кейт встала. Сжав зубы и решительно приказав себе не плакать, она заправила кровать и оделась. Она выпила стакан молока, затем упаковала все, что у нее было, в два желтых пакета, оставшихся от покупок в магазине. Затем позвонила Инез и попросила ее поработать до конца недели вместо себя – Клифф и Инез так или иначе собирались выходить на работу с понедельника. Затем она в последний раз прошлась по бару.
Она провела пальцами по поверхности стойки, вспоминая обо всем, что с ней здесь произошло. То, как она первый раз увидела Нида, ту ночь, когда бар «Запасной козырь» превратился в «Chez Асе». То, как Ида готовила гамбургеры, день выборов. Стелла и Эд, Инез, Карли, Эвилин и Сара. И всегда Нид.
Самое трудное она решила сделать в последнюю очередь. Теперь время пришло. Записка.
Она давно уже придумала, что написать, и повторяла эти слова сотни раз. В конце концов, все содержание записки свелось у нее к нескольким простым предложениям. Что ей очень жаль, но она должна уехать. Она не может объяснить, почему. Что она не вернется назад, что она его очень любит.
Она положила записку на подушку. Надела ковбойскую шляпу. Схватила пурпурную корову. Затем взяла пакеты с вещами и отправилась на автобусную остановку.
Нид занес руку с молотком, чтобы ударить в очередной раз по гвоздю, и вдруг застыл. Какое-то странное предчувствие охватило его. По спине побежали мурашки. Он никогда не испытывал ничего подобного, и сейчас ему пришли на ум слова Иды насчет предчувствий, которые в наиболее важные моменты жизни могут быть вещими.
Кейт. Каким-то образом эти неприятные предчувствия были связаны с Кейт. Он уронил молоток и бросился по направлению к бару. Всю дорогу он бежал.
Пинком открыв дверь с такой силой, что ее ручка с грохотом ударилась в стену, он закричал: «Кейт, Кейт!» Никто не ответил. В поисках ее он бросился в салон бара. Тот был пустынным и холодным.
– Кейт!
Никакого ответа. Его охватила паника.
– Кейт! Где ты? – завопил он и стал заглядывать во все комнаты и помещения.
В спальной он обнаружил ее аккуратно заправленную кровать и записку на подушке. Он схватил ее и стал читать.
У него все похолодело внутри. Колени задрожали.
– Нет! Боже мой, нет! – заорал он.
Он бросился из дома по направлению к остановке и увидел, как от нее только что отошел автобус. Тогда он повернулся и в несколько прыжков достиг своего пикапа, ворвался в кабину и, дав полный газ, рванул с места и ринулся в погоню.
Менее чем через пять минут он догнал автобус и стал гудеть. Шофер автобуса не обратил на него никакого внимания. Тогда Нид стал обгонять автобус, продолжая гудеть и махать шоферу. Тот продолжал ехать, как ни в чем не бывало. Громко ругаясь и проклиная все на свете, Нид обогнал автобус, оторвался от него, проехав дальше, и, развернувшись поперек дороги, затормозил, оставив водителю автобуса единственную альтернативу – размозжить его машину либо затормозить. Тот затормозил.
Он выпрыгнул из грузовика и бросился к двери автобуса. Она открылась с шипением, и на ступеньках показался шофер, сжимающий в руке резиновую дубинку.
– Какого черта тебе надо, парень? Ты что, захотел всех нас погубить? – крикнул ему шофер.
– Извини. Я – Нид Чишолм, шериф этого округа. Мне нужно поговорить с одним из пассажиров.
Он хотел пройти вовнутрь, но шофер, у которого была бычья шея и который, должно быть, весил за сто килограммов, не пропускал его.
– Покажи мне свой значок.
– У меня нет его с собой.
– Тогда ты не пройдешь в автобус и не будешь ни с кем говорить.
Посмотрим!
Он пробьется к Кейт, даже если ему понадобится продырявить насквозь этого сукиного сына.
– Водитель, – встрепенулась пожилая женщина. – Я могу за него поручиться. Это Нид Чишолм, все правильно. Он наш шериф. Я голосовала за него.
– И я тоже, – донесся голос с заднего сиденья.
Шофер проворчал что-то, но посторонился.
– Побыстрее, шериф, у меня же график движения.
– Это не займет много времени, – таким же тоном ответил Нид.
Он быстро забрался в автобус и двинулся по проходу, отыскивая глазами Кейт. Он обнаружил ее в середине автобуса, внимательно рассматривающей что-то в окне. Ее шляпа была надвинута на лоб, к груди обеими руками она прижимала пурпурную корову.
Трясясь от ярости и страха, он сжал кулаки и уперся ими в пояс.
– И куда же, черт возьми, ты собираешься ехать?
– Отсюда, – пролепетала она.
– Почему?
– Я написала в письме.
– В ПИСЬМЕ? Три коротких фразы, из которых ни черта не ясно?
– Ты больше ничего от меня не услышишь.
– А вот это дудки! Смотри на меня, Кейт! Ну, черт побери, смотри мне в лицо!
Когда она подняла голову, в глазах у нее были слезы, и весь гнев у него сразу прошел. Но это была схватка за будущую жизнь. Смертельная схватка.
– Это из-за этого? – он похлопал по своей повязке. – Значит, из-за этого ты убегаешь, как напуганный цыпленок.
