Крутой сюжет 1995, № 02 - [14]

— Стойте! — вдруг крикнул Балаев, рванувшись со своего лежака. Браслет звякнул, и его отбросило назад. — Вы его так убьете!

Врач и Шламов повернулись к нему.

— Почему? — спросил капитан.

— Ему нельзя вводить антидот, это его убьет.

— Откуда вы знаете?

— Я слышу его мысли.

— Еще один сумасшедший, — пробурчал Шламов. Врач недоуменно поглядывал на них обоих. — Делайте то, что считаете нужным.

Крыжин вздрогнул, когда в его вену вонзилась игла.

* * *

В дверь постучали. Лужнов включил подсветку и посмотрел на часы. С момента ухода патруля прошло двадцать пять минут, вероятно, это они, кому тут еще быть. Агапов, чей силуэт он с трудом различал прогуливающимся по кабинету, ускорил свое движение в сторону выхода.

— Александр Парфенович, — крикнул Лужнов.

— Да не надо, я сам открою. У нас все в порядке, — Агапов открыл дверь, ожидая увидеть свет фонаря, но за дверью было темно. И тут ему в плечо с маху ударил кулак. Агапов почувствовал укол, он дернулся, но его крепко держали.

— Это тебе от меня, — яростно выдохнул в лицо невидимый, — я Крупнер!

Агапова толкнули, и он тяжело упал на спину. Он еще ничего не понимал, ошеломленный внезапным нападением и напуганный страшной фамилией, которую произнес нападавший. Лужнов выскочил в приемную, опрокинув по дороге два стула и ударившись бедром об угол стола.

— Крупнер, — прошептал ошеломленный Агапов.

Лужнов подскочил к двери, запер ее на замок и стал помогать Агапову подняться.

— Что он вам сделал?

— Он ударил меня и, кажется, что-то вколол, — Агапов поморщился, падая, он ушиб себе спину.

— Я вызову Шламова, — Лужнов хотел подойти к телефонам, но вспомнил, что они не работают.

— Подождите, — Агапов склонился в своем кресле, держась за плечо. Из ранки вышло немного крови, к ней прилипла рубашка. — Кажется, я знаю, что он мне ввел.

Лужнов вскинул голову, ориентируясь скорее на звук, потому что на улице совсем стемнело.

— Это СС-91 и, похоже, его слишком много.

В свое время Агапов пользовался СС, корректируя себе зрение, но когда двое спецпациентов одновременно сошли с ума, прекратил эти попытки и больше к ним не возвращался. Теперь он стал прекрасно видеть даже в темноте. Агапов удивленно повернул головой, оглядывая кабинет. Учащенно билось сердце. Какую же дозу он ему ввел? Агапов стал вспоминать забытые ощущения внутренней силы, когда в дверь постучали. Очень громко. Лужнов вскочил, ничего не видя в темноте, лязгнул предохранителем и выпустил оглушительную очередь прямо в дверь. За дверью заорали. Кто-то громко упал. Лужнов выругался. Агапов чувствовал его страх перед наказанием за то, что убил не того. Внизу под ними все пришло в движение, много людей побежали по лестнице на этаж. Они гремели железом и тяжело дышали. Сердце колотилось все сильнее и сильнее, люди приближались, они казались Агапову огромными. Их было много.

Лужнов слишком поздно понял, что это патруль. Он думал, что вернулся Крупнер, которому с первого раза не удалось уничтожить директора, и теперь он пришел, чтобы убить их обоих. Он сильно перепугался. Отчасти за то, что убил неповинного человека, отчасти перед возмездием за проступок. Он громко выругался. Снизу уже бежали, а он стоял перед дверью и думал, каким теперь выглядит дураком.

Команда, возглавляемая Шламовым, взлетела на этаж, высветив фонарями рваную дверь и два трупа, лежащие рядом. Их срезали одной очередью, ублюдок взялся за оружие, он явно находился с той стороны.

Не сбавляя скорости бега, Шламов сходу нажал на курок. Пистолет-пулемет «Кедр» выметнул длинную струю огня. К нему присоединились «Абаканы» мчащихся сзади бойцов, ломая косяк, вспарывая дерматиновую обивку. Под мощным ударом кованого сапога обе створки влетели внутрь, открываясь в обратную сторону, одна слетела с петель, встала на угол и завалилась на лежащего в приемной человека. При свете фонаря Шламов узнал его. Он остановился, а остальные вломились в директорский кабинет, сбивая стулья, молча, с яростным сопением, и вдруг кто-то крикнул: «Врача!»

В своем кресле, хрипя, корчился Агапов. Не выдержав мощного напряжения, аорта лопнула и сердце остановилось.

«Твою мать, — подумал Шламов, — какой я кретин!»

* * *

В троллейбусе Крупнер заметил женщину, одетую, несмотря на теплый день, в черное пальто и зимние сапоги. В руках она держала скрипичный футляр. Крупнер почувствовал ее скованность, потребность в поддержке. Он осторожно внушил ей ощущение тепла. Женщина переменила позу, расслабилась и стала смотреть в окно, полностью отрешенная от внешнего мира. Крупнер закрыл глаза, сосредоточившись на выполнении своей задачи. Ее энергетика была очень слабая, каналы были закрыты, и он стал их прокачивать. Концентрация достигла предела. Крупнер выдохнул и ощутил усталость, явившуюся следствием полной отдачи сил.

Когда он открыл глаза, то увидел, что женщина улыбается.

Санкт-Петербург,

декабрь 1994 г.

Геннадий Паркин ПОДВОРОТНЯ ВЕЧНОСТИ

Народ в номере четыре один четыре подсобрался, что называется, с бору по сосенке. Колонию особого режима в Даугавпилсском тюремном замке только открыли, рецидивистов посвозили со всего Союза, преимущественно уроженцев Прибалтики и тех, кто угорел в этом регионе. Прежде почти никто из нас друг с другом не встречался, но опыт лагерной жизни позволил быстро разобраться, кто есть кто, определив каждому в коллективе единомучеников соответствующее положение.