Крутой мэн и железная леди - [17]
Она посмотрела на часы… однако! Игры в расшифровщика длились долгонько, и сейчас уже полдень, а милиции нет и помину! Впрочем, может быть, они начали опрос с квартир нижних этажей и на третий, к Алёне, еще просто не дошли?
Она попыталась писать, но не могла сосредоточиться: все время прислушивалась к шорохам в подъезде. Вернее, там не слышно было ни звука, ни шороха, у них вообще тихий дом.
Но никто к ней в тот день так и не пришел… что характерно, и на другой день тоже!
При этом у Алёны возникло ощущение, что вокруг нее образовалась некая зона молчания. Не приходило писем по электронке (даже от чокнутых шифровальщиков), по телефону никто не звонил. Вообще никто! Ни одна живая душа.
Похоже, даже телевизор вступил в этот заговор и если не отключился, то стал показывать чрезвычайно плохо.
Просидев дома безвылазно двое суток и чувствуя, что начинает дичать, на третье утро Алёна набралась храбрости и позвонила соседу – тому самому, Сан Санычу. На счастье, он еще не уехал в свою проектную контору и вроде бы даже обрадовался, услышав ее голос.
– Как не приходила милиция? – удивился он. – Ко мне тоже не приходила, но я в этой истории сбоку припека. А к вам уж обязательно должны были явиться… странно! Таня! – окликнул он жену. – Ты не в курсе, в нашем подъезде милиция побывала? Ну, насчет тех выстрелов! Нет? Никто ничего не говорил? Слышите, Алёна? – Он снова повернулся к трубке. – У нас тоже тишина…
– Сан Саныч, ради бога, извините, – робко начала Алёна. – А вы не могли бы спросить у своего друга, у этого следователя – Льва, как там дела обстоят – с расследованием. А? Потому что у меня уже и продукты кончились, и в библиотеку надо, и завтра передача на радио, в которой я участвую… Если мне не удастся быть на передаче, я уже сейчас должна предупредить, чтобы кого-то другого пригласили, если успеют.
– Вы по радио выступаете? – воодушевился Сан Саныч. – А по какой программе? В какой передаче?
– По «Голосу Волги», а передача называется «Час доверия», это что-то вроде психологической консультации. Ведет настоящий психиатр, доктор, я там сбоку припека, типа свадебный генерал, но мне очень интересно.
– Обязательно послушаю! – пылко сообщил сосед. – А Левушке я прямо сейчас звякну. И сразу перезвоню вам.
«Прямо сейчас» и «сразу» растянулось на два с половиной часа, за время которых Алёна окончательно озверела. Беда в том, что у нее кончился кофе, без которого она не могла жить (у нашей писательницы была хроническая гипотония). Пила она кофе много, очень крепкого, а сегодня утром хватило только на полчашки. Нужно было как можно скорее бежать в магазин, чтобы приложиться к источнику сил и вдохновения и воскреснуть, но приходилось ждать звонка от соседа. А он словно в прорубь провалился! Конечно, можно перезвонить ему, однако Алёна никак не решалась. Ну вот позвонит она, а Сан Саныч подумает: «Что это она суетится? Наверное, дело все-таки нечисто, не зря Левушка так на нее ополчился! Наверняка она что-то скрывает!»
Ну да, она скрывала. Скрывала спор в ресторане «Барбарис» и мгновенное желание его проиграть, которое потом сменилось полнейшей противоположностью. Скрывала свое волнение при виде стриптизера, появившегося под песенку «It's now or never»; скрывала бессмысленно-пылкие взгляды в сторону танцующего Игоря; скрывала раздражение от тупой, непробиваемой настойчивости Влада, который мало что подстерег ее, мало что хватал все время за коленку в машине, не слушая ее откровенно злых отповедей, так еще и потащился следом за ней, и за мгновение до того, как его окликнул этот детский голос, за два мгновения до того, как раздался выстрел, Алёна вдруг с испугом поняла, что если он поднимется за ней в квартиру, она впустит его и все будет так, как захочет он…
Да, Алёна скрывала это. Ну какое отношение к делу имело томление одинокой женщины? Не большее, чем те несколько звонков, которые только и отвлекали от нее Влада, пока они ехали. Алёну же они забавляли, потому что Влад вместо нормальных «алло», или «слушаю», или «да», или чего-то столь же тривиального изрекал высокомерно:
– Н-да? Говорите!
Сама Алёна, особа привередливая, внешним приличиям придающая большое значение, немедленно бросила бы трубку, услышав что-то подобное, ну а корреспонденты Влада ничего, терпели…
Сначала Владу позвонила женщина: жена, а может, подруга. Ей он ответил с исчерпывающей интонацией:
– Не нуди, все будет в порядке. Приеду, когда смогу.
И отключился.
Второй звонок был от какого-то Сени, которому Влад «Господом Богом и честью русского бизнесмена» (такую формулировку Алёна слышала впервые, и она, конечно, не могла ее не поразить своей нестандартностью!) поклялся, что приедет подписывать договор «поутряночке, не позднее двенадцати». С точки зрения ранней пташки и типичного жаворонка Алёны Дмитриевой это был чуть ли не вечер, и она только собралась сказать об этом Владу, как раздался новый звонок.
