Крушение - [104]
Присутствующие задвигались, проявляя одновременно любопытство и соответствующее случаю печальное участие. Время от времени Даниэль различал в толпе знакомые лица — родители Дани, Дидье Коплен, Николя, Лоран… Валери присоединилась к семье, встав по левую руку от Даниэлы. Распорядитель похорон командовал церемонией. Одно лицо сменяло другое. Поцелуи, шепот, рукопожатия, печаль в глазах. Даниэль хотел бы сбежать из церкви, скрыться от толпы, остаться наедине с родными! Увы, это было невозможно. Те же абсурдные правила приличия заставляли чужих, незнакомых ему людей вереницей проходить мимо убитых горем родственников, а его — Даниэля — выдерживать пытку соболезнованиями. К счастью, толпа мучителей редела. Оставалось еще человек тридцать… Внезапно, взглянув поверх голов, Даниэль заметил у колонны женский силуэт: Кароль! В ее появлении было что-то трагичное. Хрупкая, вытянувшаяся в струнку, она с серьезным лицом издалека наблюдала за последним актом трагедии. Осторожно оглядевшись вокруг, Даниэль уверился, что ни отец, ни Франсуаза, ни Маду не видели Кароль. Филипп продолжал бесстрастно пожимать руки, повторял машинально: «Спасибо, благодарю, что пришли!..» Кароль отделилась от колонны. Неужели она подойдет к ним? Даниэль испугался. Нет! Медленно пошла к выходу. Ушла, не обернувшись… Служащие уже шли к катафалку, чтобы нести гроб в машину, ожидавшую у паперти. Начал звонить колокол. Сам не зная как, Даниэль оказался в большом наемном автомобиле — черном с серыми сиденьями — вместе с отцом, сестрой, тетей Маду, Дани и Валери.
— Можно ехать? — спросил шофер.
— Да, — ответил Филипп.
Машина тронулась следом за похоронным лимузином, украшенным привядшими цветами. Прохожие на тротуарах оборачивались вслед — юноши и девушки со счастливыми лицами, обычные обитатели квартала. Они наверняка думали: «Ну вот еще одного старика везут на кладбище…» «Смерть для молодых, — подумал Даниэль, — в мирное время всегда связана исключительно со старостью. Сколько раз Жан-Марк проходил этим маршрутом, останавливался перед витринами магазинчиков!» Катафалк спустился по рю Бонапарт к Сене, проехал мимо дома, где жила семья Эглетьер. В машине все молчали. Даниэль не осмеливался посмотреть на отца. На въезде на набережную Малаке кортеж притормозил на красный свет светофора.
Филипп стоял под холодными острыми струйками душа, испытывая мимолетное чувство блаженства и отдохновения, однако стоило ему закрутить кран и вытереться, и печаль вернулась, сопровождаемая ощущением нечистоты собственного тела. Тягостный, трагический день словно прилип к его коже; казалось, что кладбищенский запах, проникший сквозь поры, останется теперь с ним навечно. Филипп неторопливо надел пижаму, прошел в спальню, сел на край кровати, положив локти на колени, и, разглядывая голые ступни ног, принялся размышлять об абсурдности последних событий, перевернувших всю его жизнь. Мысль о том, что Жан-Марк перед смертью даже не успел узнать о том, что отец простил его, усиливала отчаяние Филиппа. Он усматривал в таком стечении обстоятельств коварство несправедливой судьбы. Теперь у него не только не было сына — собственное нереализованное великодушие оборачивалось против него, душило. Именно Жан-Марк, которого он так долго отказывался видеть, был ему сейчас жизненно необходим. При жизни сына Филипп его ни в грош не ставил, а после смерти мальчика он не может без него обойтись. К чему теперь работать, зарабатывать, обеспечивать будущее? Да, конечно, у него остались Даниэль и Франсуаза. Бледные копии блистательного усопшего. Филипп устыдился своего недоброжелательства. Много раз в течение мучительно-тяжелых часов сегодняшнего дня они выказывали ему любовь и заботу. Они, и малышка Даниэла, и другие… Все прошло очень достойно — и в больнице, и в церкви, и на кладбище. Невыносимо думать, что благопристойность похоронной церемонии способна утешить родных, позволить им пережить в горе своего рода светский успех.
Филипп подумал, что его наверняка ждет бессонная ночь, и принял снотворное. Мягкодействующее лекарство всегда успокаивало нервы, позволяло расслабиться. Но сейчас оно вряд ли поможет. Час ночи. Он вытянулся на спине, безвольно скрестил на груди руки. В голову пришло ужасное сравнение: вот так же лежал на столе в больничном морге Жан-Марк, прикрытый белыми простынями. Филипп никогда не сумеет забыть застывшую маску его мертвого лица. Он взял газеты с ночного столика. Войны, катастрофы, самоубийства, убийства, заседания кабинета министров, угроза забастовок, неудавшиеся государственные перевороты… Ничто не трогало его душу, потому что ничто не имело отношения к Жан-Марку. Он пробегал глазами крупные заголовки, не вдумываясь в их смысл и только мысленно прислушиваясь к течению времени. В памяти то и дело всплывали яркими пятнами света картины прошлого. Вот Жан-Марку семь лет, двенадцать, пятнадцать, он на пляже, в парке Бромей — и везде он с закрытыми глазами… У Филиппа перехватило горло. Он вдавил голову в подушку, сжал зубы. Нет, только не это!.. Рыдание отступило. Он глубоко вздохнул. Приступ прошел, но тоска не уходила. Тишина пустой розовой, такой по-женски кокетливой комнаты была невыносима. От мебели, занавесок, ковра исходило что-то тревожно-зловещее. Словно пытаясь стряхнуть наваждение, Филипп простонал:
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Сборник историй по циклу Адепты Владыки. Его можно читать до истории Бессмертного. Или после неё. Или же вообще не читать. Вам решать!
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
Роман можно охарактеризовать как социальную драму. Время действия — сегодня. Место — небольшой подмосковный городок, работавший когда-то на градообразующем предприятии — деревообрабатывающем комбинате. Затем рейдерский захват, перепрофилирование на выпуск «химии». Новый хозяин, некто Осевкин, бывший бандит, подчинивший себе не только предприятие, но и весь городок, уже полгода не платит своим работникам зарплату. Страх и безволие царят среди жителей городка. Однако конфликт назрел, но проявился он всего лишь в написании на стенах частных гаражей и стене комбината угрозы в адрес хозяина, что если тот не заплатит, то… В это же время на комбинат приезжает «ревизор» от истинных хозяев комбината, обосновавшихся на Западе.
Главный герой книги — Андрей Мирошкин дитя лихих 90-х, неудачливый любовник, несостоявшийся ученый, учитель истории. Жизнь ставит перед ним непростые для решения задачи: как выбиться из провинциального городка в Москву? Как получше устроиться в жизни? Послекризисная Москва 1998 года неласкова к недотепам-провинциалам. Чем придется пожертвовать герою ради своих амбиций? И стоит ли цель такой жертвы?
Бабур — тимуридский и индийский правитель, полководец, основатель государства Великих Моголов (1526) в Индии. Известен также как поэт и писатель.В романе «Бабур» («Звездные ночи») П. Кадыров вывел впечатляющий образ Захириддина Бабура (1483–1530), который не только правил огромной державой, включавшей в себя Мавераннахр и Индию, но и был одним из самых просвещенных людей своего времени.Писатель показал феодальную раздробленность, распри в среде правящей верхушки, усиление налогового бремени, разруху — характерные признаки той эпохи.«Бабур» (1978) — первое обращение художника к историческому жанру.
Жизнь трех поколений английской семьи, описанная с любовью и теплотой, яркие характеры героев, увлекательный сюжет, в основе которого – тайна, сама атмосфера этой жизни, лирическая тональность повествования, – все это сделало роман известной писательницы Розамунды Пилчер бестселлером, полюбившимся читателям многих стран.
Роман «Начать сначала» на русском языке публикуется впервые. Его героиня молода, но ее характер привлекателен: нежная, спокойная Эмма обладает удивительным даром притягивать к себе людей. Однако она готова взорвать размеренность устоявшейся жизни. Наступает время перемен. Пришла пора ей и ее близким по-иному посмотреть друг на друга.
Пятеро не слишком счастливых людей по воле обстоятельств оказываются в одном доме на севере Шотландии. Розамунда Пилчер с теплой, доброй улыбкой рассказывает о своих героях, и читатель начинает верить, что приближающееся Рождество обязательно принесет в их жизнь чудесные перемены. Новый роман известной английской писательницы отличают лиризм, мягкий юмор и неожиданные повороты сюжета.
Роман классика американской литературы Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1952), по определению автора, главная книга всего его творчества. Это — своего рода аллегория библейской легенды о Каине и Авеле, действие которой перенесено в современную Америку; семейная сага, навеянная историей предков писателя по материнской линии.