Крушение - [5]
— Как здоровье отца? — спросил он у Больхена, когда после обеда они перешли в салон и закурили.
— Спасибо. Свою гостиницу он отдал под госпиталь и сейчас целиком поглощен госпитальными заботами.
— Я всегда был уверен, что ваш отец настоящий патриот Германии. Передайте ему мой привет.
Шнивинд умолк, и только щелканье зажигалки нарушило воцарившееся молчание. Затем он облокотился о спинку кресла и заговорил снова:
— Вильгельм, я думаю, что не ошибусь, если предположу, что вы мечтаете прославиться. Так ли это?
— Да, так.
— Благодарю за откровенность. Такая возможность вам скоро представится. Постарайтесь ее не упустить.
— Новое рейдерство в Атлантику? — осторожно поинтересовался Больхен.
— Нет, поближе. Удар по внутренним русским арктическим коммуникациям. Внезапный и сокрушительный. Но это пока величайший секрет.
В тот день поздно вечером Больхен сидел в своей каюте и писал письмо домой. Ему не спалось. Он думал о предстоящем походе. На письменном столе в скромной рамке стояла фотография жены Юты и обеих дочерей. Дочери выдались в него — послушные, как и он в детстве, голубоглазые и волосы в отца — светлые, с рыжинкой. «Мои дорогие любимые девочки, — писал он. — Ваш папочка очень счастлив сейчас, но ему ужасно грустно, что в эти дни вас нет рядом с ним».
Почему-то именно сейчас ему припомнился трехлетней давности торжественный семейный обед в их уютной квартирке на тихой Хейлигштрассе. Почти в один день они с Эбергардом получили новые воинские звания. Мастерица готовить, Юта тогда превзошла себя, и Эбергардт сказал, что с таким соусом любой гурман съел бы даже старый стоптанный башмак…
В салоне командира «Адмирала Шеера» стоял большой радиоприемник. Каждый вечер, перед тем, как лечь спать, Больхен включал его и слушал английское радио. После прорыва немецкой эскадры в мире еще долго бурлили страсти. Уход эскадры из Бреста был, безусловно, на руку англичанам. Теперь угроза их конвоям в Атлантике была устранена, а, главное, Германия после перевода кораблей на Север фактически отказывалась от наступательных действий против Англии. Недаром в ответ на многочисленные возмущенные высказывания и протесты простых англичан Черчилль заявил в парламенте с циничной откровенностью:
— Я с величайшим облегчением приветствую уход германских кораблей из Бреста.
Зато вблизи советских берегов, на путях идущих в Мурманск конвоев появилась новая угроза. И хотя Больхен не знал, что в плане «Барбаросса» недвусмысленно говорилось: «Использование военно-морского флота даже во время восточной кампании должно быть четко направлено против Англии», он понимал, что теперь, во второй год войны, после упорного сопротивления русских, после поражения под Москвой все может измениться коренным образом.
УДАЧЛИВЫЙ КОРАБЛЬ
Сейчас Германия кормилась сталью и медью. От дверей отвинчивали ручки, переплавляли подсвечники, тарелки и вилки прадедов, помнившие времена Гете и Гейне, летели в крупповские домны…
В. Пикуль. «Моонзунд»
За полтора года до описываемых событий, в середине июля 1940 года, на огромной судостроительной верфи Вильгельмсхафена день и ночь кипела работа: не умолкая стучали пневматические молотки, полыхали отсветы электросварки, воняло ацетиленом, раскаленным железом. От постоянного грохота и лязга люди обалдевали и глохли. В цехах им выдавались специальные заглушки для ушей из мягкой резины. Все рабочие уже давно были переведены на казарменное положение. «Быстрее, быстрее!» — этот многократно повторенный призыв бросался в глаза с огромных лозунгов в цехах и со стен зданий, звучал по радио, его непрестанно произносили мастера и инженеры. На государственной верфи Вильгельмсхафена, как и на верфях Круппа, «Дейче верке», «Дешимаг», «Блом и Фосс» и многих других, во всех крупных портовых городах Германии шло экстренное выполнение долгосрочной программы строительства флота, так называемого плана «Z». По этому утвержденному Гитлером в 1938 году плану предусматривалось строительство крупных кораблей — 6 линкоров, 8 броненосцев, 4 авианосцев, 233 подводных лодок. Гитлер требовал выполнения этого плана за шесть лет. «То, что мы имеем сегодня, — говорил гросс-адмирал Редер, — есть лишь образцовая коллекция того, что у нас должно быть».
В сентябре 1939 года фюрер в сопровождении Кейтеля и Редера посетил верфь в Вильгельмсхафене.
— Я пришлю сюда Шпеера, чтобы он посмотрел на темпы строительства, — довольно сказал Гитлер. — Только так быстро мы и можем позволить себе строить.
— Мой фюрер, — решил заступиться за Шпеера гросс-адмирал Редер. — На наших верфях работают исключительно немцы. Их не нужно подгонять. А на предприятиях рейхсминистра занято немало рабочих из протектората.
— Из вас вышел бы хороший адвокат, Редер, — шутил Гитлер, направляясь к машине. — Но ничего, ничего. Пусть приедет и посмотрит.
У одного из отдаленных причалов верфи стоял длинный добропорядочный «торгаш». Странно было видеть его здесь — рядом с громадой недавно перебуксированного из Киля недостроенного авианосца «Граф Цеппелин», неподалеку от сваривающихся из отдельных секций по методу инженера Меркера немецких океанских подводных лодок IX серии.
Роман в двух частях рассказывает о судьбе четырех юношей, поступивших накануне Великой Отечественной войны в военно-морскую медицинскую академию. Ретроспективное повествование об их юности в стенах академии перемежается в романе главами, когда героям уже за сорок и наступило время подвести некоторые итоги.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.