Крупица времени - [2]

— Нет, что ты. Москва не сразу строилась, — улыбнулся Коган. — У меня к тебе просьба будет. Сделай список всех предметов, которые присутствуют в лабораториях Лага. И сверь с последней описью. Хочу выяснить, не пропало ли чего.

— Конечно. Только это не быстро будет, — Андрей посмотрел на дисплее персонального компьютера нужную информацию. — Всего должно быть сто сорок семь предметов, имеющих научную ценность. Чтобы все проверить…

— Да, понимаю. Заранее спасибо.

Коган покинул здание через черный ход. Там его ждал отец.

— Так, по мелочи задержался, — оправдался Коган и сел в машину. Кихалис с улыбкой смотрел на сына через зеркало заднего вида.

— Знаешь, Коган… непривычно так тебя называть… Коган, ты еще молод. Нет, не возражай. Просто выслушай. Ты хочешь делать все как надо, по форме, и это правильно. Но пойми меня. Нам через четверо суток, то есть через сорок восемь часов, надо быть на "Кеплере". Роланд, очевидно, рассчитывает, что за это время я успею подтвердить его догадки и поставить свою подпись под приказом о зачистке. Роланду потом легче будет — если что, ответственность на мне, а я улетел на Землю.

— Зачистка? — недоуменно переспросил Коган.

— Сейчас расскажу, пока едем до твоей гостиницы.

Кихалис завел мотор, и грациозный темно-синий автомобиль со специальными огромной величины колесами "полетел" со скоростью около тридцати километров в час — максимально дозволенной в колонии.

— Зачистка — это плановые мероприятия вооруженных сил колонии по устранению националистических группировок. По задумке люди и коклохи должны жить вместе в колонии, как в большой семье. Но с самого основания колонии происходят разборки между националистами. Радикалы-земляне считают, что колония должна быть только для людей. Многие коклохи, в свою очередь, мечтают отослать людей со своей территории. Периодически проводилась зачистка. Наиболее активные радикалы-земляне выслеживаются и устраняются. Если мы начнем подобным образом избавляться от активных коклохов, наша репутация упадет. Поэтому агрессивно настроенных коклохов в процессе зачистки выселяют из колонии.

— А убийство всеми уважаемого Лага всколыхнуло общественность.

— Кругом беспорядки, лучше без наножилета на улицу не выходить. Так что… ты работай над своими версиями, расследуй, никто тебе мешать не будет, но и помогать — тоже вряд ли. А мне надо подготовить план зачистки

Когану выделили маленькую квартирку в убогом пятиэтажном панельном здании на четыре дня. Район спокойный, недалеко от центра колонии и — самое главное — знакомые соседи. Коган заканчивал Центр общей подготовки астронавтов вместе с Эллой Инсеевой. После тяжелого дня, который вместил себя прибытие в колонию и осмотр места преступления, Коган, на скорую руку разобрав сумки, отправился поболтать с другом детства.

— Все кругом рушится, — говорила Элла. — Подлить еще чаю? Все умные люди улетели или собираются улететь на "Кеплере". Эта колония уже не наша. Шестьдесят процентов здешнего населения — коклохи. А еще два года назад, когда я определялась сюда, это было перспективное местечко. Полезные ископаемые, исследование физических аномалий, новые открытия в химии и все такое. А потом эти религиозные гонения…

— Что за гонения? — поинтересовался Коган.

— Ты, наверное, слышал, что у коклохов находятся под запретом любые физические теории и эксперименты, связанные с пространственно-временным континуумом. Они считают, это подвергает опасности их планету в частности и все бытие в целом. Они слишком суеверны. Межнациональный колониальный университет давно хотели закрыть, он держался только благодаря покойному Лагу.

Утро не обещало ничего хорошего. Томми все еще воевал с начальником архива, пожилым коклохом, никак не желавшим давать разрешение на просмотр записей убитого. Главная же неприятность заключалась в том, что допрос был абсолютно бесполезен. Коган лишь теперь с удивлением узнал, что на коклохов детектор лжи не действует, а здешние ученые, по словам Томми, давно научились обманывать это устройство. Но Коган был упрям и с намеченного пути отступать не собирался.

— Имя, фамилия, национальность.

— Экинил Лекхето, коклох.

— Распространенная фамилия, — заметил Коган и улыбнулся. Полушутливый тон должен был помочь преодолеть барьер между следователем и вызванным на допрос — так, по крайней мере, было написано в учебниках. С сожалением Коган отметил, что не всегда пишут правду.

— В каких отношениях состояли с убитым?

— Дружеских. Мы давно знали друг друга.

— Где находились вчера в три часа утра в момент убийства Лага Кхеллеса?

— В такой ранний час? У себя дома. Свидетели — жена, дети. Швейцар, в конце концов. Это должно быть зафиксировано в протоколе.

— Да, я вижу, — Коган отхлебнул едкого, похожего на кофе, синего цвета напитка.

— Ездили потом на осмотр квартиры покойного?

— Да, ездил. Это тоже есть в протоколе.

Коклох иронически улыбнулся. Коган посмотрел на его неприятное серое лицо, испещренное красными прожилками. Это как морщины у людей — признак старости.

— Думаете, радикалы причастны к его смерти?

— Это Вам надо думать, не мне.

— Разве не хотите поскорее найти убийцу коллеги?