Кругом одни лжецы - [7]

— Так ты сыщик, а?

— Верно. — И я показал ему свое удостоверение.

— Что ты тут делаешь?

Я нахмурился:

— Какое это имеет значение?

Он усмехнулся:

— Откуда мне знать, пока я не спросил? Не артачься, приятель.

Вмешался Дэйн:

— Я пригласил его в гости, Карвер. Он оказался здесь, когда заявились эти парни. Весьма кстати.

Карвер опять обратился ко мне:

— О'кей, парень хотел оглоушить Дэйна. Тебе пришлось стрелять? Иначе остановить его ты никак не мог?

Тип начал доставать меня, и я постарался ответить не менее противным тоном:

— Иначе не мог. Просто не было времени.

— Посмотрим на твою «пушку».

Достав кольт из кобуры, я протянул его ему. Он откинул барабан, осмотрел его и вернул мне со словами:

— Будь поосторожнее с этой штукой, приятель. С такой не до шуточек. В Сиклиффе не любят тех, кто стреляет в людей.

— Вот как? Значит, я должен был позволить той обезьяне раскроить Дэйну череп?

— Ты знаешь, что я имею в виду, приятель.

— Не уверен. А зовут меня Скотт.

Он ухмыльнулся и обратился к Дэйну:

— Вы собираетесь подать жалобу?

— Я-то подам непременно, — вмешался я. — Кстати, меня не удивит, если по крайней мере один из них сидел. Может, они все трое уголовники? И у них у всех было оружие, так что...

— Уголовное преступление. Уж не собираешься ли ты подсказывать мне мои обязанности?

— О, ради Бога, сержант! — Я умолк. Еще немного, и я врежу ему, будь он хоть трижды коп. Пока же я добавил: — Вы желаете, чтобы я подписал жалобу сию минуту?

— В любое время. Но сегодня хоть один из вас должен явиться в управление.

Похоже, он получил всю необходимую информацию, поэтому спустился с веранды и завернул за угол, бросив через плечо:

— Полегче там со служебным револьвером. Я уже говорил, нам в Сиклиффе не нравятся крутые парни.

Я с изумлением воззрился на Дэйна и на девушку, прислонившуюся к двери:

— Что его так гложет?

— Он вообще такой, — отозвался Дэйн. — Знаешь, ведет себя так, словно весь мир ополчился против него. Второй не чище, просто молчаливее. Тут их называют братьями. Не потому что родственники — просто они постоянно вдвоем.

— Мистер Скотт, — заговорила Бетти, — теперь, когда полицейские ушли, скажите: вам действительно нужно было стрелять в того человека? — Она пристально глядела на меня из-за очков с каким-то странным выражением на весьма привлекательном лице.

— Ну, — запнулся я, — сколько раз я должен...

Дэйн прервал меня:

— Расслабьтесь, вы оба. Если бы Шелл промедлил, Бетти, мне бы раскроили череп.

Девушка улыбнулась ему — она и вправду становилась очаровательной, когда переставала строить из себя деловую женщину. А мне сказала:

— Извините, мистер Скотт. Просто я не нахожу ничего забавного в игре с оружием.

— Ошибочное употребление термина, золотце! Это вовсе не было игрой. И я сам не нахожу ничего хорошего в ней. — Я улыбнулся Бетти. — Так будем друзьями, а?

Улыбка исчезла с ее лица, но она не спускала с меня глаз.

— Да, разумеется. Я... — Она замолчала.

Была в ее облике какая-то напряженность, словно она нервничала или смущалась. Однако, сообразил я, не каждый день молодая девушка видит истекающих кровью парней на верандах, усыпанных «пушками».

— Пора возвращаться в редакцию. — Она бросила быстрый взгляд на Дэйна, стремительно спустилась по ступенькам и завернула за угол.

Я услышал, как отъезжает машина.

— Я собирался сообщить тебе побольше о Бетти. — Дэйн нахмурился. — Но не успел. Она была помолвлена с солдатом, погибшим в Корее. Это случилось полтора года назад, а она так и не может прийти в себя. С тех пор она практически не общается с мужчинами. У нее развилось нечто вроде фобии к оружию, к любому проявлению насилия. Не здорово, но ее не переубедишь. Слов не хватит. Она должна справиться с этим сама. Однако чертовски неприятно.

Помолчав с минуту, он спросил:

— Ну, что ты думаешь теперь о моих сумасбродных догадках?

— Не такие уж они и сумасбродные.

Он посмотрел на часы:

— Хочу познакомить тебя с Бароном и мисс Мэннинг. Мы уже опаздываем.

Раньше я слышал о Лилит Мэннинг, вернее о Мэннингах. Что-то вроде местных Рокфеллеров или Морганов, верхушка общественной пирамиды в Сиклиффе. Старшие Мэннинги, ныне покойные, были возмутительно богаты и оставили большую часть своей собственности городу: больницу «Мэннинг-мемориал», упомянутый Дэйном городской пляж, культурный центр, даже музей.

Кроме собственности, завещанной Сиклиффу, много земли и недвижимости было оставлено фонду Лилит Мэннинг, созданному ее родителями незадолго до смерти. В этой благотворительной организации Дэйн, как я знал, был членом совета директоров.

— Лилит странновата, Шелл, — начал, рассказывать Дэйн па дороге. — Она училась в частных школах на Востоке, и Сиклифф почему-то никогда ей не нравился. Обретается она в основном в Нью-Йорке или за границей. Но сейчас она здесь. Я познакомился с ней несколько дней назад — вместе с Бароном завтракали у нее, обсуждая нынешний бардак. Нужно было такому приключиться, когда она наконец появилась в городе.

— Ты говорил, что им обоим, как и тебе, предложили продать собственность. Что же их удержит от этого? Сам говорил, что девице Мэннинг не нравится Сиклифф.