Круглый дом - [121]
Я тоже закричал, когда обнаружил Каппи, и мой крик смешался с воем ветра.
Я сидел в полицейском участке, словно намертво прилепившись к стулу. Зака и Энгуса увезли в больницу Гавра. Тело Каппи тоже куда-то увезли, чтобы подготовить к приезду Доу и Рэндалла. А меня сюда привел призрак. Я видел его в поле, когда обнимал бездыханного Каппи: мой призрак склонил надо мной голову, освещенную лучом фонарика, словно серебристым нимбом. Фонарик он держал высоко над своим плечом и глядел на меня мрачным презрительным взглядом. Он слегка потряс меня, его губы двигались, но я смог разобрать только «Отпусти!», но я не послушался. Я спал и просыпался на этом стуле. Наверное, мне дали поесть и попить. Но я ничего этого не помнил, кроме того, что я все время глядел на круглый черный камешек, подаренный мне Каппи, – яйцо буревестника. А потом помню, в дверь вошли мама с отцом, переодетые глубокими стариками. Я решил, что это долгая дорога сюда заставила их обоих так сгорбиться, а их глаза погрустнеть, а волосы поседеть больше, чем прежде, и от долгой поездки так дрожат их руки и голоса. Но в то же время, поднявшись им навстречу, я обнаружил, что и сам постарел вместе с ними. Я был разбит и слаб. При аварии я потерял обувь. И я шел между ними и спотыкался. Мама взяла меня за руку, а когда мы подошли к нашей машине, она распахнула заднюю дверцу и села внутрь. На заднем сиденье лежала подушка и все то же старое лоскутное одеяло. Я сел рядом с отцом, он завел мотор. Мы спокойно выехали с парковки и поехали домой. На протяжении многих миль и долгих часов, когда воздух проносился мимо и ночное небо набегало на лобовое стекло и сливалось с далеким горизонтом, с еще одним, и еще одним, и во время этой поездки говорить нам было не о чем. Не помню, чтобы я что-то говорил, и не помню, чтобы отец или мама что-то говорили. Но я знал, что им все известно. Вынесенный мне приговор гласил: сидеть и терпеть. Никто не всплакнул, никто не сердился. Мама с отцом вели машину поочередно, спокойно сжимая руль и внимательно глядя на дорогу. Не помню, чтобы они хоть раз взглянули на меня или я на них после того, как прошел первый шок осознания, что мы все постарели.
Но я помню знакомый абрис придорожного кафе перед самой границей резервации. В детстве, возвращаясь из всех наших путешествий, мы всегда останавливались там съесть мороженое, выпить чашку кофе и купить газету. Остаток пути после кафе отец называл «финишной прямой». Но на этот раз мы не остановились. Мы промчались мимо кафе, словно подгоняемые печалью, которой было суждено омрачать нашу недолгую совместную жизнь. Мы ехали к дому.
Послесловие
Действие этой книги разворачивается в 1988 году, но клубок законов, препятствующих судебному разбирательству многочисленных случаев изнасилования в резервациях, все еще не распутан. «Лабиринт несправедливости», доклад «Эмнести интернэшнл» за 2009 год, приводит такую статистику: каждая третья коренная американка хотя бы раз в жизни подвергается изнасилованию (реальная цифра, разумеется, куда выше, так как не все женщины сообщают об изнасилованиях); 86 % изнасилований и нападений на коренных американок совершают мужчины некоренных народностей; и лишь незначительное число насильников предстает перед судом. В 2010 году тогдашний сенатор от Северной Дакоты Байрон Дорган выступил инициатором законопроекта о племенном правосудии и правопорядке. Подписывая этот закон, президент Барак Обама назвал данную ситуацию «нападением на нашу национальную совесть». Нижеперечисленные организации, названия которых выделены полужирным шрифтом, прилагают усилия к тому, чтобы утвердить суверенное правосудие и обеспечить безопасность для всех коренных американок.
Моей благодарности заслуживают все, кто консультировал меня в процессе написания этой книги: Бетти Лавердюр, бывшая судья племени в резервации «Тертл маунтин», Пол Дей-Гитчи-Маква, бывший судья племени в округе Мил-Лакс, и исполнительный директор Юридической службы анишинабе; Бетти Дей, хранительница мудрости и родовспоможеница; Питер Майерс, доктор психологии, судебно-медицинский эксперт; Терри Йеллоухэммер, бывший консультант службы детской опеки штата Миннесота и технический специалист и помощник судьи в резервации оджибве «Уайт-Эрс»; Брюс Дуту из Дартмутского колледжа, автор книги «Американские индейцы и закон», а также члены семинара профессора Дуту по законодательству и литературе коренных американцев; программа «Монтгомери феллоу» Дартмутского колледжа и лично Ричард Стаммелман; Филомена Кебеч, штатный адвокат группы индейцев чиппева озера Верхнее «Бэд-Ривер бэнд»; Торе Моуэтт Ларссен, адвокат; Люси Рейн Симпсон из «Центра индейских правовых ресурсов»; Ральф Дэвид Эрдрич, медработник «Службы индейского здравоохранения», Сиссетон, Южная Дакота, Энджела Эрдрич, доктор медицины, «Управление индейского здравоохранения», Миннеаполис; Сэндип Пэтел, доктор медицины, «Служба индейского здравоохранения» в Белкорте, Северная Дакота; Уолтер Р. Эхо-Хоук, автор книги «Суды завоевателей: десять худших судебных процессов над индейцами»; Сюзэнн Кеплингер, исполнительный директор Центра человеческих ресурсов женщин-индеанок штата Миннесота, познакомившая меня с докладом, написанным в соавторстве с Александрой «Сэнди» Пирс «Потрясенные сердца: коммерческая и сексуальная эксплуатация женщин и девушек-коренных американок в Миннесоте»; Даррелл Эммел, консультант сериала «Звездный путь: следующее поколение»; мой личный редактор Трент Даффи; Терри Картен, мой редактор в издательстве «Харпер Коллинз»; Бренда Дж. Чайлд, историк и декан факультета Америндейских исследований университета Миннесоты; Лиза Бруннер, исполнительный директор Коалиции Первой нации Святых Духов; и адвокат Карли Бэд-Харт Булл. Еще я благодарю Мемегвези; особая благодарность – профессору Джону Борроузу, чья последняя книга «Формулируя закон: духовный путеводитель» очень помогла мне понять механику законов о Виндигу, как и диссертация Хэдли Луизы Фридланд «Юридические принципы Ветико (Виндигу): реакция на злоумышленников у народов кри, анишинабек и сольто» (2010).
Северная Дакота, 1999. Ландро выслеживает оленя на границе своих владений. Он стреляет с уверенностью, что попал в добычу, но животное отпрыгивает, и Ландо понимает, что произошло непоправимое. Подойдя ближе, он видит, что убил пятилетнего сына соседей, Дасти Равича. Мальчик был лучшим другом Лароуза, сына Ландро. Теперь, следуя древним индейским обычаям, Ландро должен отдать своего сына взамен того, кого он убил.
Весной 2017-го Дмитрий Волошин пробежал 230 км в пустыне Сахара в ходе экстремального марафона Marathon Des Sables. Впечатления от подготовки, пустыни и атмосферы соревнования, он перенес на бумагу. Как оказалось, пустыня – прекрасный способ переосмыслить накопленный жизненный опыт. В этой книге вы узнаете, как пробежать 230 км в пустыне Сахара, чем можно рассмешить бедуинов, какой вкус у последнего глотка воды, могут ли носки стоять, почему нельзя есть жуков и какими стежками лучше зашивать мозоль.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Ближайшее будущее. Льды Арктики растаяли. Туристический бизнес открывает новые горизонты, и для желающих достичь ранее недоступные места запускаются новые экспедиции. Пассажиры круизного лайнера мечтают увидеть белого медведя, а вместо него им придется найти еще нечто более удивительное – мертвое тело во льду. Кто этот человек? Был ли он жертвой незнакомцев или самых близких людей, безжалостно его предавших? Вместе со льдом растают и коварные тайны прошлого.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.
История Вань Синь – рассказ о том, что бывает, когда идешь на компромисс с совестью. Переступаешь через себя ради долга. Китай. Вторая половина XX века. Наша героиня – одна из первых настоящих акушерок, благодаря ей на свет появились сотни младенцев. Но вот наступила новая эра – государство ввело политику «одна семья – один ребенок». Страну обуял хаос. Призванная дарить жизнь, Вань Синь помешала появлению на свет множества детей и сломала множество судеб. Да, она выполняла чужую волю и действовала во имя общего блага. Но как ей жить дальше с этим грузом?