Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека - [26]

Если дрожь тебе в коленях не унять?

Что за дура и какой такой дурак

Занимаются любовью натощак?

Усладить не думай впроголодь его,

Только деньги прибавляют страстных сил;

С ничего, дружок, не будет ничего

Вот чему нас горький опыт научил.

(Зовет.) Нанна! (Изабелле.) О цене ей знать незачем.

Нанна входит.

Нанна, поменяйся платьем с этой дамой. Ты пойдешь вместо нее к коменданту.

Нанна. А сколько я за это получу?

Госпожа Корнамонтис. Не нахальничай! Получишь что полагается. Переодевайтесь.

Изабелла. Дайте, пожалуйста, ширму.

Haнна. Я на вас не смотрю.

Изабелла. Все-таки дайте ширму.

Нанна приносит ширму. Девушки переодеваются.

Госпожа Корнамонтис. Ну вот, ты надела платье, Нанна, но как ты в нем будешь держаться? Я буду изображать высокопоставленную особу. Что вам угодно, сударыня? Отвечай!

Нанна. Я пришла к вам, чтобы еще раз просить...

Госпожа Корнамонтис. Молить!

Нанна. Молить!

Госпожа Корнамонтис (Изабелле). Вы так бы сказали?

Изабелла. Я бы ничего не сказала.

Госпожа Корнамонтис. Предоставили бы ему догадываться?

Нанна. Это еще как? Не нравится мне эта комедия!

Госпожа Корнамонтис. Молчи! Он, возможно, станет расспрашивать о причинах, побудивших тебя поступить в монастырь. Что ты ему скажешь?

Нанна. У меня есть Капитал. Если я не отдам его в монастырь, его у меня еще, пожалуй, отнимут. Дело в том, что у меня острая голова. Замужеством делу не помочь. За остроголового я не хочу идти, потому что в наши дни он не сможет обеспечить мне спокойную жизнь, а круглоголовый меня не возьмет. У неимущих сестер святого Варравы мне будет очень удобно. Я весь день почти ничего не буду делать, во всяком случае не буду работать физически, буду хорошо питаться, никто ко мне не будет приставать. Так что забот у меня не будет, не то что у других.

Госпожа Корнамонтис. Ну как, правильно?

Изабелла. У меня совсем другие причины. Впрочем, разве это так важно? Я своих причин не хотела бы называть.

Госпожа Корнамонтис. Но ей придется их назвать. И в тех выражениях, которые вы сейчас слышали. Как какая-нибудь скотница, без всяких тонкостей. Научите ее.

Сестра помещика поучает дочь арендатора, что три главных добродетели

монахини - воздержание, послушание и бедность.

Изабелла (негромко).

Ах, я мечтала всегда, чтобы детство мое не

кончалось,

Длились бы ясные дни и тихие ночи.

Ах, в каморке бы жить, огражденной от грубых

и жадных

Взглядов мужских, - вот к чему я стремлюсь.

И чтоб одного только видела я,

Кому я доверюсь, кто любит меня.

Госпожа Корнамонтис (плачет). Видишь, вот благородство, ты, нищее отребье!

Нанна (нагло).

Ах, я мечтала всегда, чтобы детство мое не

кончалось.

(Как оно у нее сложилось.)

Длились бы ясные дни и тихие ночи.

(Ей можно!)

Ах, в каморке бы жить, огражденной от грубых

и жадных

Взглядов мужских, и мне бы хотелось.

И чтобы одного только видела я,

Кому я доверюсь, кто любит меня.

Госпожа Корнамонтис (возмущенно). Что ты болтаешь, дрянь? Возьми себя в руки!

Нанна. Ладно, постараюсь.

Госпожа Корнамонтис (Изабелле). Продолжайте, пожалуйста. Я слушаю с восхищением.

Изабелла.

Высшая добродетель - есть послушанье.

Что для меня хорошо, разве я знаю?

Знаю одно - что добра мне господь мой желает,

Всю я себя воле господней вручаю.

Простя мои грехи и испытав,

Полюбит он меня за тихий нрав.

Госпожа Корнамонтис (к Нанна). Теперь повтори, но смотри без ошибок!

Нанна (с неподвижным лицом).

Высшая добродетель - есть послушанье.

Что для меня хорошо, разве я знаю?

Знаю одно, что добра господин мне желает,

Всю я себя господской воле вручаю.

Простя мои грехи и испытав,

Полюбит он меня за кроткий нрав.

Изабелла.

Но, что превыше всего, - бедность указана первой.

Ах, рабыня твоя терпеть испытанья должна.

И да не будут они ни тягостной ношей,

ни жертвой,

Бедной мне быть, чтоб тебе угодить, мой господь!

За то, что нрав мой не строптив и тих,

Ты дашь мне щедро от богатств своих.

Нанна.

Но, что превыше всего, - бедность указана первой.

Ах, рабыня твоя терпеть испытанья должна.

И да не будут они ни тягостной ношей, ни жертвой,

Бедной мне быть, чтоб тебе угодить, господин мой!

За то, что нрав мой не строптив и тих,

Ты дашь грошей мне от богатств своих.

Госпожа Кориамонтис. Ах боже мой! Мы забыли самое главное!

Нанна. А что?

Госпожа Корнамонтис. Она ведь чухка! У нее круглая голова! А высокопоставленная особа интересуется чихкой! Фигура и движения одинаковые, остальное тоже сойдет. Платье такое же. А голова другая! Он погладит ее по голове и все обнаружит!

Нанна. Дайте мне накладку, а я уж позабочусь о том, чтобы он не добрался до головы. А вообще-то, по-моему, раса тут ни при чем.

Нанна причесывают таким образом, что голова ее становится похожей на голову

Изабеллы.

Госпожа Корнамонтис. Каково бы ни было различие в вашем общественном и имущественном положении, головы у вас теперь совершенно одинаковые. (К Нанна.) Твои манеры должны быть под стать твоим речам - несколько деревянными. Забудь обо всем, чему ты у меня научилась, веди себя так, словно ты вообще ничему не училась, - дескать, я пришла, и этого достаточно. Вообрази себе, как стала бы дарить свои ласки обыкновенная доска. Не давай ничего, но делай вид, что даешь слишком много. Бери все, но делай вид, что не получаешь ничего. В результате он не получит никакого удовольствия, но будет чувствовать себя обязанным тебе. Поди наверх, вымой еще раз руки и оботри лицо моей туалетной водой, она стоит на комоде, или нет, это пошло, гораздо благородней, если ты ничем не будешь пахнуть.