Круги Данте - [88]
― Мессер… было бы лучше, если бы вы присели, ― предложил ему слуга. ― Если здесь неудобно, я могу проводить вас на кухню. Горячий отвар придаст вам сил.
Поэт молча согласился с искренней улыбкой благодарности и заставил свои ноги войти в кухню. Где-то тут должен был быть проход, который позволял свободно выйти из дворца. Это была просторная комната, грязная от жира и сажи, которые стали частью пола, стен и потолка и с которыми было бесполезно бороться. Пахло старой свининой и дымом, это был сальный запах, который покрывал гортань и быстро раздражал глаза. Здесь вечно чем-то пахло, как в плохо проветриваемых помещениях. Поэт подумал, что это в полном смысле слова должно быть тягостным адом. Противное место! Кроме поваров, здесь были несколько слуг ― лишних и бесполезных. Среди них были очень старые и очень молодые. Болтливый Кьяккерино относился к старикам, ловко умеющим делать гораздо меньше положенного. Что касается молодых, то Данте видел в глубине кухни нескольких человек, которые действительно трудились. Некоторые из них были еще детьми, любопытными подростками, которые украдкой следили беспокойными глазами за появлением двух человек. Они пытались с помощью огромного ведра воды отделить въевшуюся грязь от кастрюль, глиняных кувшинов и разной утвари, они терли их горстями испанского дрока[56] и вкладывали всю душу в это дело.
В огромной комнате было что-то мистическое, если смотреть на нее глазами простого народа. Большие медные котлы, кастрюли и горшки, разбросанные повсюду, заставляли думать о кухне ведьмы. Металлические ступки, необходимые для размягчения и растирания пищи, напоминали таинственную лабораторию алхимика. Большие глиняные кувшины стояли между мясом и горящими углями в печах, здесь же была настоящая коллекция ножей всех форм и размеров…
Внимательный Кьяккерино предложил поэту сесть на табурет, облупившийся и сальный, рядом с огромным столом. Это была часть ствола колоссального дерева, разделенного посередине. Внизу, где ствол держался без особой крепости на четырех козлах, он сохранял морщинистую древесную кору. На поверхности этого стола со множеством дырок для факелов и отметок от ножей остались грязные кровавые и сальные пятна. Тут же лежали остатки потрохов и кожи курицы или какой-то другой птицы и красный, распухший петуший гребень, прилипший на углу. Поэт сел рядом со столом, глядя на эти брошенные куски, которые его отнюдь не успокаивали, и закрыл глаза, ожидая, пока головокружение прекратится. Когда он снова открыл их, то увидел перед собой Кьяккерино, который держал в руках дымящуюся чашку.
― Возьмите, мессер, ― вежливо сказал он. ― Ваше тело скажет вам спасибо.
С легкой улыбкой благодарности Данте взял миску. Он попробовал отвар ― тот был еще слишком горячим. Отвар был терпким на вкус и жирным. Поэт предположил, что он приготовлен в одной из кастрюль, стоявших на полу, из остатков петуха или курицы. Может быть, из тех, чьи останки лежали на этом столе. Тепло чашки в руках и жидкости в теле успокоили его, и поэту стало легче. Изменения должны были быть заметны, потому что его внимательный помощник тут же поинтересовался его самочувствием.
― Вам стало лучше? ― спросил он с тревогой.
Данте выжидательно посмотрел на него. Этот любезный и полезный старик продолжал внушать ему доверие. К тому же у поэта не было другой надежды. Данте Алигьери, гордый флорентиец, который был членом самого высшего суда своей родины, который смотрел в глаза папе и императору, зависел теперь от доброй воли старого сплетника и плохого работника, самого неуклюжего слуги. И ему Данте вверил себя, более не сомневаясь.
― Кьяккерино… ― пробормотал он тихо, опасаясь, что остальные могут их услышать, ― я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи…
Слуга смотрел на него ошеломленно. Должно быть, ему было трудно поверить, что он может помочь славному гостю его хозяина.
― Все, чем могу быть полезным, ― ответил он, больше из вежливости, чем из подлинной уверенности в своих способностях.
― Необходимо… ― колеблясь, начал поэт и посмотрел по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии ненужных свидетелей, ― мне необходимо выйти из дворца.
― Хорошо, ― ответил слуга удивленно, ― вы же знаете, что граф…
― Я говорю не об обычном выходе, ― перебил Данте. ― Я хочу сказать, что мне нужно выйти, чтобы никто не знал об этом, как ты сам, по твоим словам, это только что делал. Но необходимо, чтобы ты был осторожен и никто об этом не узнал.
Кьяккерино, очевидно, испугался и удивился.
― Но, мессер, ― произнес он, пытаясь отказаться, ― я уверяю вас, что здесь, внутри, безопаснее, чем снаружи. Именно сейчас на этих улицах…
― Мне нужно выйти, ― отрезал Данте. ― И я нуждаюсь в твоей помощи, чтобы сделать это. Если правда то, что ты сказал, то ты один из немногих, кто может входить и выходить, не будучи замеченным.
― Я не лгал вам, ― защищался Кьяккерино, ― но…
Слуга ломал руки, выражая тем самым крайнюю озабоченность. Он был погружен в раздумья, и поэт пожалел, что так огорчил его. Он знал, что тот рискует и что слугу ждет наказание, если все откроется. Но в этот момент поэт боролся за свою жизнь. Не было времени для других соображений.
«Мертвецам не дожить до рассвета» — не просто детектив или триллер, но и книга с философскими рассуждениями о путях и выборе человека в тяжёлых, чуждых его природе условиях. Увлекательный сюжет, в котором присутствуют мистика и оккультизм, переносит читателя в декабрь 1918 года, в самый разгар Пермской наступательной операции Колчака.
В книгу включен роман Н. Д. Ахшарумова «Концы в воду», который называют родоначальником «русского триллера», а автора – основоположником русского уголовного романа, и повесть «Тайна угрюмого дома» А. Цехановича, появившаяся в первый год XX века.
Исходя из специфики сюжета, порой там встречаются реальные персонажи (да что лукавить, они там постоянно проживают), но если разнообразные забавности из нашей истории подлинные, то обстоятельства жизни Ксении и ее ближайшего окружения — это вольная интерпретация реалий российской действительности того времени и на подтверждение архивными документами не претендует. Более того, с течением сюжета отрыв моих трактовок от официальной исторической правды будет только усиливаться, так что не взыщитеПродолжение «Пыли и бисера».
90-е годы ХIХ века. Обычные уголовные преступления вытесняются политическими. На смену простым грабителям и злодеям из «бывших людей» приходят идейные преступники из интеллигенции. Властителем дум становится Ницше. Террор становится частью русской жизни, а террористы кумирами. Извращения и разрушение культивируются модными поэтами, писателями и газетами. Безумные «пророки» и ловкие шарлатаны играют на нервах экзальтированной публики. В Москве одновременно происходят два преступления. В пульмановском вагоне пришедшего из столицы поезда обнаружен труп без головы, а в казармах N-го полка зарублен офицер, племянник прославленного генерала Дагомыжского.
80-е годы ХIХ века. Странные события происходят в коломенской усадьбе князей Олицких. При загадочных обстоятельствах умирает старый князь, его сыновья получают угрожающие письма, а по дому ночами бродит призрак Белой Дамы. Княгиня обращается за помощью к своему старому другу доктору Жигамонту. События развиваются стремительно: один за другим погибают члены семьи Олицких. Почти каждый обитатель дома прячет скелет в шкафу и может оказаться убийцей. На помощь доктору приезжают следователи Немировский и Вигель. Между тем, коломенский сыщик Овчаров, получив заказ от одного из обитателей усадьбы, отправляется в Москву, чтобы узнать о судьбе фигурантов страшного преступления, имевшего место 20 лет назад.
Белый якорь: Роман приключений. Рис. Г. Бершадского (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том Х). — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2016. - 150 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. CLIV).В новом выпуске серии «Polaris» — уморительный и редкий образчик литературы «красного Пинкертона», роман С. Нариманова «Белый якорь». Коварным диверсантам и вездесущим шпионам постоянно разлагающейся в шантанах и на панелях Константинополя белой эмиграции противостоят гениальный сыщик советского угрозыска и его недотепа-помощник.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.