Круги ада. Восставшие миры - [133]

Дикое существо яростно возражало — выяснилось, что его культура рассматривала образование из трех членов, но двух разных пород, как извращения — но у него не было в данном случае никакого выбора.

Сцепление нейронов, так же как и кровяных сосудов, происходило автоматически сразу после того, как щупальца соединялись.

Флэндри напрягал все свое лингвистическое умение, чтобы проводить с существами хиша устные упражнения. После того как обучение стало научно обоснованным, врожденное умение дидониан приспосабливаться дало быстрые результаты.

К тому времени, когда путешественники преодолели сложные участки местности и были уже на западном склоне гор, Флэндри мог вести разговор с тем новым существом, которое он создал.

Казалось, что создание не очень довольно тем, что стало хишем.

Имя, которым хиш себя назвал больше в результате многократного повторения, чем по свободному выбору, было похоже на звук, который Кэтрин перевела как «Горе».

У нее было мало общего с этим хишем из-за ее эмоционального беспокойства и усталости.

Это устраивало Флэндри.

Разговаривая с Горем наедине, если не считать стражника, который не понимал, что они бормотали, он мог с помощью частичной амнезии и подавленного гнева настроить этого дидонианина как угодно.

— Ты должен служить мне, — повторял он снова и снова. — Не исключено, что нам придется вступить в сражение, и ты можешь понадобиться вместо того хиша, которого больше нет. Не доверяй и не подчиняйся никому, кроме меня. Я один могу освободить тебя в конце нашего пути и впридачу дать хорошее вознаграждение обоим твоим объединениям. Кроме того, запомни, что и у меня есть враги среди тех, кто идет вместе со мной.

Он должен был говорить с хишем по тщательно разработанному плану, излагая события правдиво, как этого требовала ситуация. Но вскоре Флэндри обнаружил, что это не только необязательно, но и нежелательно.

Горе был значительно менее умен и восприимчив к новым знаниям, чем Открыватель Пещер. Для этого хиша люди были сверхъестественными созданиями. Флэндри, который явно был их предводителем и, кроме того, повивальной бабкой и учителем, пробудившим сознание хиша, воспринимался им совершенно очевидно, как водоворот, вихрь судьбы.

Искаженные воспоминания о том, что он и Кэтрин связывали с Открывателем Пещер, заставляли теперь Флэндри думать о конфликте между Силами.

Мозг руки, более развитый из всех трех существ хиша, внес определенные черты своего менталитета в личность Горя. Его окончательное подозрение по отношению к другим существам хиша было целенаправленно, но не окончательно успокоено усилиями Флэндри.

Когда они достигли подножья гор, Горе был полностью в его власти. Под влиянием ноги и криппо дидонианин уже начал заглядывать в будущее в поисках новых приключений.

Как Флэндри мог воспользоваться своей властью над дидонианином, как он мог использовать этот послушный инструмент, если он вообще мог его использовать, Флэндри не в состоянии был предсказать. Это зависело от ситуации, которая сложилась бы к концу путешествия.

Однажды Кэтрин пригласила Флэндри прогуляться где-нибудь в стороне от остальных.

Влажное тепло и густые джунгли скрыли их.

Идти было легко, и вскоре высокие фигуры дидониан исчезли из вида.

Но проснулась плоть.

Он и она стояли в зарослях тростника, полностью отгороженные от внешнего мира, и смотрели друг на друга.

— Почему мы с тобой больше не говорим наедине, Доминик? — спросила она его. Ее взгляд был мрачен, и она взяла его руки в свои ладони.

Он пожал плечами:

— Слишком много дел.

— Я думаю, что настоящая причина гораздо серьезнее. Мы не осмеливались. Каждый раз, когда я вижу тебя, я думаю о… — после секундной заминки она продолжала, — ты последний человек после Хага, которого я хотела бы когда-нибудь обидеть.

— После Хага.

— Ты возвращаешь мне его. Никакой бог не смог бы сделать ничего более замечательного.

— Из твоих слов, по всей видимости, — сказал он с вызовом, — я могу сделать вывод, что ты не изменила своего отношения ко мне.

— Нет. Ты почти заставил меня желать того, что я бы могла пожелать. Но ты не представляешь, как я расстроена. Я надеюсь, искренне надеюсь, что ты найдешь ту женщину, которая тебе подойдет.

— Я уже сделал это, — сказал он.

Она вздрогнула и поморщилась от боли. Он обнаружил, что чуть не раздавил ее руки, и перестал их сжимать.

— Кэтрин, дорогая, мы приближаемся к дому, но мое предложение остается в силе. Если мы будем вместе — отсюда и до Порта Фредериксен, — то я присоединюсь к революции.

— Это недостойно тебя, — сказала она, побледнев.

— Я знаю, — огрызнулся он. — Абсолютная измена. Ради тебя я продам свою душу. Она и так принадлежит тебе.

— Как ты мог произнести «измена»? — вскричала она, будто он ударил ее.

— Запросто. Измена, измена, измена. Ты слышишь? Революция хуже, чем зло, она — тупость. Ты…

Она рванулась, как раненая лань, и исчезла.

Он стоял в одиночестве до тех пор, пока ночь полностью не окутала его.

«Ну[32], Флэндри, — наконец подумал он, — так что же заставило тебя предположить, что космос создан специально для твоего благополучия?»

После этого случая Кэтрин не старалась избегать его. Это было невозможно в сложившихся обстоятельствах, и это не входило в ее желания. Напротив, она часто сдержанно улыбалась ему, и это вызывало в нем волнение. А когда им случалось разговаривать, голос ее звучал дружелюбно.