Кровные узы, или История одной ошибки - [62]

Незнакомые мужчина и женщина средних лет вошли в кафе, и я оглядел их. Туристы.

– Я одна сегодня утром, – сказала Сара. – Дон у дантиста, так что мы можем спокойно побеседовать. – Она улыбнулась и искоса взглянула на туристов. – А мне есть что тебе рассказать.

– Я собираюсь побыть здесь некоторое время. – Я кивнул в сторону своего любимого столика около окна.

– Хорошо.

Я сел около окна и раскрыл газету, а она в это время обслуживала за стойкой чету туристов. Потом подошла ко мне и села напротив.

– Кит теперь может говорить. – У нее был не самый счастливый вид. – Я, кажется, упомянула об этом в своем сообщении?

– Да. Вообще-то я вчера разговаривал с ним. Замечательно, что он уже лучше себя чувствует.

Ее глаза широко раскрылись.

– Ты разговаривал с ним? В ожоговом центре? Что он сказал?

– Он сказал мне, что видел Энди около церкви.

– Он сказал что-нибудь еще?

Она явно хотела что-то узнать.

– Я пробыл там недолго, – сказал я. – Извини, что не удалось повидать тебя. Мне сказали, что ты вернулась в отель.

В кафе вошла пара риелторов из ближайшей конторы.

– Вот что я хотела тебе сказать, – быстро проговорила Сара. – Дело в том, что он нашел твое старое письмо.

– Какое старое письмо? – произнеся эти слова, я внезапно понял, что она имеет в виду. – Ты его сохранила?

– Шшшш.

Я понизил голос:

– Какого черта ты не выбросила его?

– Я поместила его в папку со своими старыми банковскими бумажками. Оно находилось там с тех пор, как Кит был совсем маленьким. Я совершенно забыла о нем. Он стал рыскать в моих папках и нашел его.

Что же я тогда написал ей? Я не мог вспомнить слов, но смысл был вполне очевиден.

– Что он сказал?

– Он был взбешен. И очень оскорблен. Я сказала ему, что он никому не должен говорить об этом, потому что это может травмировать очень многих людей.

– Когда он нашел его? – Я чувствовал, что на нас обращены нетерпеливые взгляды риелторов. Вернее, на Сару.

– В день поджога. – Она встала. – Я оставила тебе сообщение, но случился пожар и… я была так подавлена, не знала, выживет Кит или нет, и совсем забыла об этом письме. – Она забарабанила пальцами по столу. – Ладно, договорим позже.

Встав, она направилась к стойке бара.

Я смутно вспомнил о сообщении, которое получил от нее днем накануне пожара. В нем она просила меня позвонить ей после того, как я закончу дежурство.

«Может быть, это Кит поджег церковь», – сказала Лорел. Письмо давало ему мотив – если злобу на весь мир можно счесть мотивом. Но, с другой стороны, зачем устраивать поджог, а потом получать в устроенном тобою пожаре такие серьезные ранения?

Я не мог ответить на этот вопрос. Внезапно я понял, почему Кит в тот вечер назвал Энди маленьким богачом. Кит должен был вернуться после локина в свой трейлер, а Энди – в двухэтажный особняк на берегу.

Я сам всегда чувствовал в этом некую несправедливость.

26 Лорел

1990

В «Талосе» была одна вещь, которой не было в «Сторожевом Баркасе», – горячая ванна. Когда задули зимние ветры, принесшие настоящее дыхание Арктики, особенно в северной стороне острова, у Маркуса и меня вошло в привычку по вечерам сидеть в горячей ванне – разумеется, с бутылками спиртного. Прислонившись головой к краю ванны, изучая блестящие звезды на фоне черного бархата неба, я вспоминала ночи, когда Джейми и я сидели на берегу, прижавшись друг к другу, и следили за спутниками. С тех пор прошло всего два года, но мне теперь казалось, что те ночи были не в моей жизни, а в жизни кого-то другого.

Однажды вечером в конце марта мы с Маркусом, должно быть, засиделись в ванне слишком долго, или вода была слишком горячей, или мы слишком много выпили. Когда я вошла в дом и быстро набросила махровый халат, чтобы прекратить дрожь, то внезапно почувствовала слабость и головокружение.

Закрыв глаза, я прислонилась к стене в гостиной.

– Тебе нехорошо? – спросил Маркус, подходя ко мне.

Я открыла глаза. Комната была как в тумане.

– Нет, все нормально, – сказала я.

– Может, хочешь немного кофе? Или горячего шоколада?

– Ох, нет. – Я сделала один неуверенный шаг вперед, потом другой. – Лучше я пойду посплю в твоей гостевой комнате.

– Окей, – сказал он. Потом проговорил мне вслед: – Позови, если я буду нужен тебе!

В комнате для гостей, в которой я теперь чувствовала себя не хуже, чем дома, я выскользнула из халата, сняла мокрый купальник и нырнула под одеяло.

Не знаю, как долго я спала. Знаю только, что, проснувшись и лежа на правом боку лицом к стене, я не сразу сообразила, что Маркус лежит рядом. Я почувствовала, как его руки обнимают меня, его палец легко движется по ложбинке между грудями, а потом – тяжкая влажность его эрекции у моей левой ягодицы. Так я лежала долго, не во сне и не наяву, не трезвая и не пьяная. Потом повернулась, и, глядя то ли на него, то ли на стену, перешла точку невозврата.

27 Энди

Мисс Беттс откинулась на спинку стула, посмотрела на класс и спросила:

– Кто может привести доказательства глобального потепления?

Я первым поднял руку. Но она вызвала вместо меня Бринна, хотя я не поднимал руку уже десять минут. Мне разрешалось поднимать руку только один раз из трех, когда я знал ответ. Я хорошо отвечал на вопросы типа «доказательства глобального потепления», поскольку здесь нужно было знать факты. Я прекрасно запоминал факты. Здесь с моим мозгом было все в порядке. Хуже я участвовал в различных обсуждениях, например, должны ли мы использовать электрический стул. Эта часть моего мозга была слабовата. Электрический стул убивает людей, а это неправильно, так что это было несложно. Но нам не разрешали думать о вещах слишком упрощенно, разделяя их на черное и белое, как говорила мисс Беттс. Это было для меня сложнее. Мама была единственной, кто сказал мне, что надо поднимать руку только один раз из трех, когда я знаю ответ. Она сказала, что я свожу учителей с ума, поднимая руку каждую минуту. Я так и старался делать, но иногда меня все равно не спрашивали.