Кровные узы - [46]

Слабый отблеск света внизу подсказал ей, что Эдуардо где-то здесь, в этой части дома. И то хорошо. Кэтрин собрала все свое мужество в кулак и тихонько спустилась по лестнице. Полоска света из полуоткрытой двери магнитом притягивала ее, и она в одно мгновение пролетела по ледяным каменным плитам через огромный холл. Остановившись на пороге кабинета, она затаила дыхание, но не могла усмирить сумасшедший пульс, когда увидела Эдуардо так близко. Он казался тоньше и старше, темные тени усталости лежали под глазами. Какое-то время он продолжал просматривать свои бумаги, но потом напрягся, почувствовав на себе чей-то взгляд. Резко и угрожающе обернувшись, он тут же вскочил на ноги — с потрясенным видом, не веря своим глазам.

— Привет, Эдуардо. — Она попыталась улыбнуться. — Твое предложение о работе все еще в силе?

— Кэтрин? — с недоверием выдохнул он. Потом крепко зажмурил глаза и снова медленно открыл их, как будто проверяя, не галлюцинация ли это. Протянув руки, он сделал было шаг ей навстречу, но тут же замер как вкопанный.

— Ты, должно быть, приехала повидать Ану? — спросил он, и вокруг его крепко сжатого рта легли глубокие морщины.

— Нет. — Губы Кэтрин дрогнули. — Я приехала повидать тебя.

Он растерянным жестом провел ладонью по глазам.

— Perdoeme. Я не понимаю.

— Извини, Эдуардо. Я, конечно, должна была сначала позвонить…

— Я ждал твоего звонка с тех самых пор, как ты сбежала, — с горечью произнес он. — Поначалу я часами названивал тебе домой.

— Меня там не было…

— Evidentemente![57] — Он не сводил с нее тяжелого, пронзительного взгляда. — Как ты могла так поступить со мной, Кэтрин? Я с ума сходил от тревоги.

— Мне не приходило в голову, что ты попытаешься… связаться со мной, — несчастным голосом ответила она. — Понимаешь, я не поехала домой. Одна лишь мысль о том, что придется сидеть там и ждать приезда мамы, приводила меня в ужас, поэтому я поселилась у друзей в Лондоне, ночевала у них на диване, а днем искала работу.

Они смотрели друг на друга в напряженном молчании.

— Зачем ты приехала? — спросил он наконец.

— Чтобы сказать тебе, что Педро не отец мне, — выпалила она.

С лица Эдуардо схлынула вся краска, и черные глаза его, казалось, еще больше потемнели.

— Соtо? — Он вдруг осип. — Повтори!

— Я не дочь Педро, а значит, и не твоя племянница, — с расстановкой выговорила она и впала в растерянность, совершенно обескураженная затянувшимся его молчанием. — Ну а теперь, когда я сказала тебе все, ради чего приехала, я исчезну…

Эдуардо рванулся к ней и судорожно схватил за запястье.

— Estupida! — хрипло рявкнул он. — Расскажи, как ты это узнала, — немедленно! — Он вдруг заметил, что она вся дрожит. — Ты замерзла. Халат на тебе совсем тонкий. Пойдем. В sola теплее. — Взгляд его упал на ее босые ноги. — Que loucura[58] , Кэтрин! Ты простудишься. — Он криво усмехнулся. — Если то, что ты говоришь, — правда, значит, моя бессмертная душа не пострадает, если я тебя коснусь, nao е? Я отнесу тебя. — Он подхватил ее на руки и понес в sala, ногой захлопнув за собой дверь. Посадив ее на диван, он склонился над камином и принялся ворошить тлеющие бревна, пока она устраивалась поудобнее и пыталась прикрыть полой кимоно свои босые ступни. Когда огонь снова разгорелся, Эдуардо сел в другом углу дивана и обратил на нее взгляд своих черных, неотразимых до головокружения глаз.

— Почему тебе потребовалось столько времени, чтобы сообщить мне эту новость?

— Почти целый месяц я ожидала приезда мамы — и лишь недавно все узнала. — Она прикусила губу. — Сначала я хотела просто написать. Но мне показалось, что лучше будет сообщить при встрече. К тому же я ведь писала тебе, Эдуардо.

— Е verdade, — мрачно подтвердил он. — Ты писала целых два раза. Записку, что осталась после твоего бегства тем утром. И еще один раз, уже из Англии, — надо сказать, очень вежливо благодарила за гостеприимство, будто чужая. Вот только адреса не написала.

Она опустила глаза.

— Я… я думала, что лучше не говорить, где я живу.

— Сначала я просто с ума сходил! — Он потянулся к ней и с укоризной стиснул ей руку. — Но со временем стал внушать себе, что такова твоя воля. Значит, ты не была привязана ко мне так, как я к тебе.

— Что ты такое говоришь?! — возмущенно вскрикнула она. — Да я спать не могла, есть не могла… — Она поперхнулась, встретив его вспыхнувший взгляд.

— Кэтрин, — настойчиво попросил он, — расскажи мне о том, что узнала, если только… — он помолчал, неуверенно наклонив голову, если только… Может, ты не хочешь выдавать секрет матери?

Кэтрин немного расслабилась.

— Мама-то как раз и настояла, чтобы я все рассказала тебе. Она чувствует себя страшно виноватой, казнится за то, что держала меня в неведении. А еще, — добавила она со смущенной улыбкой, — она, должна признаться, ужасно сердилась на меня.

— Porquel — Ее оскорбило, что я даже такую мысль могла допустить. Никогда в жизни она не позволила бы мне сюда приехать, если бы Педро в самом деле был моим отцом. Она сказала… — Кэтрин запнулась, и щеки ее загорелись румянцем.

Эдуардо придвинулся еще ближе, нежно поглаживая пальцами ее ладонь.