Кровные связи - [54]

— Я его помню, но он не ремонтирует копировальные машины. Где вы его видели? Я ему сказала, что Коринна Барлоу умерла, и он вышел из здания… но потом вернулся и сказал тощему светловолосому парню в защитных очках, что у того машина скользит вниз по холму. — Итак, тощий светловолосый парень в защитных очках и высокий англичанин. — Джиримонте смотрела на Гаррета. Его окружал запах ее сигары.

— Такананда! — Голос Серрато хлестнул, словно бич. — Все четверо в мой кабинет!

Они шли под взглядами всего отдела. Гаррет держался прямо, высоко подняв подбородок.

Когда дверь за ними закрылась, Серрато показал на стулья, сам сел на край стола и сузившимися глазами осмотрел их одного за другим.

— Ну, ладно, Такананда, рассказывайте.

Гарри прикончил кофе и поставил чашку на стол. Лишенным выражения голосом он сказал:

— Мы просматривали адресную книгу Холла в поисках адресов его знакомых. Там был записан номер фонда Фило. Оказалось, он был президентом филиала этого фонда.

— О секретарше и ремонтнике копировальной техники я уже слышал. Что еще?

— Поскольку ситуация показалась нам подозрительной, мы с инспектором Джиримонте принялись опрашивать всех служащих в здании. По их словам, пока «ремонтник» осматривал машины, он разговаривал, задавал вопросы о своей «подруге», высокой рыжеволосой женщине по имени Барбер.

— Что делал в это время второй?

— Отвлекал дежурную разговорами о дочери важной шишки фонда из Женевы, чтобы дежурная не заметила, что англичанин не вышел из здания, — сказала Джиримонте. — Мы решили, что вопросы задавал англичанин потому, — она кивнула в сторону Фаулера и Гаррета, — что на выбор с кем из них будут говорить охотнее?

Гаррет прикусил губу. Если повезет, они так и не догадаются, что вопросы Фаулера о Лейн не имеют значения, а вот его вопросы об Ирине имеют.

Серрато встал и прошел к своему стулу. Сев, он наклонился вперед.

— Вам понравилось играть в детектива, мистер Фаулер?

Фаулер холодно взглянул на него.

— Предположим, я не признаю, что был там.

— Мы пригласим дежурную, чтобы она взглянула на вас.

Фаулер нахмурился.

— Лейтенант, не вижу, что предосудительного мы сделали. Просто помогали…

— Помогали. — Серрато еще больше наклонился вперед. — Когда ваш статус изменился от наблюдателя в следователи?

Фаулер напрягся.

— И как это вы не видите ничего предосудительного в помощи человеку, который связан с тремя убийствами, который ведет недозволенное расследование, пытаясь сохранить его в тайне?

Фаулер смотрел на стену за Серрато.

Лейтенант снова сел прямо.

— Итак… я надеюсь, вы узнали все необходимое для своей книги, потому что… — голос его стал ледяным, — этот маленький розыгрыш стоил вам всех привилегий в этом отделе.

Фаулер сжал губы.

— Сомневаюсь, чтобы вы говорили от всего отдела, лейтенант. Я поговорю об этом с вашими начальниками.

— Прекрасно. Поговорите. — Серрато улыбнулся. — А я расскажу им, как вы проводили расследование и пользовались нашим гостеприимством.

Гнев в глазах Фаулера погас.

— Нет. В этом… не будет необходимости. — Взглянув на Гаррета, он сморщился. — Простите. Хорошая была попытка. Надеюсь, вы на меня не злитесь, лейтенант. — Он протянул над столом руку.

Лейтенант не заметил ее.

— До свидания, мистер Фаулер.

Фаулер пожал плечами.

— До свидания, лейтенант.

Когда дверь за писателем закрылась, Серрато повернулся к Гаррету. На лице его было мрачное выражение.

Гаррет и так сидел, выпрямившись, как доска. Ему трудно стало дышать. Воздух, насыщенный запахом крови и сигарным дымом, душил его. Но по крайней мере страх не давал ему ощущать голод: страх не перед словами Серрато, а перед тем, что думает и видит Гарри. Его прежний партнер не сумел за непроницаемым выражением скрыть боль и гнев. И Гаррету нечего сказать в свою защиту. Он нарушил свое обещание. Он солгал утром относительно своих планов на день. Лгал и только что. Промолчал, где они были с Фаулером. Хуже того, он солгал Гарри.

Сегодня «Ай Кинг» не попал в цель. Опасность грозила не лично ему, а его отношениям с людьми, которые ему дороги. Он уничтожает доверие, разрушает последние нити дружбы. Смех Лейн прозвучал в его сознании. Этот твой драгоценный мост не сгорит, любимый. Я думаю, ты его просто взорвешь.

— Я вас предупреждал, Микаэлян, — сказал Серрато.

Гаррет не поднимал глаз.

— Да, сэр.

— Снимите эти проклятые очки! Я устал смотреть на свое отражение, когда говорю с вами.

Гаррет медленно снял очки. Ему в глаза ударил свет. Он мигнул. Логика говорила, что очки не уменьшают тяжесть дня. Но он ничего не мог поделать. Стиснул зубы.

— И смотрите на меня. Я хочу видеть ваши глаза.

Гаррет уставился в точку за ухом лейтенанта. Не имеет смысла гипнотизировать лейтенанта, если два свидетеля будут удивляться внезапному изменению его отношения.

Серрато наклонился вперед, облокотившись на стол. В голосе его звенела сталь.

— А теперь говорите. Объясняйтесь. Скажите, почему мне нельзя считать вас подозреваемым в убийствах и арестовать.

Жжение в горле мешало Гаррету говорить, особенно спокойно.

— Потому что у вас нет никаких доказательств, нет свидетелей, даже косвенных улик, которые связали бы меня с тремя убийствами. Больше того, убийца работал неуклюже. Если бы я смог так незаметно проникнуть в дом Холла, разве я бы оставил следы пыток? Разве стал бы убивать людей в обстоятельствах, которые заставят заподозрить меня?