Кровавый ветер - [43]

— …то мистер Вильямс испортит свой пиджак нежданным выстрелом из кармана и завтра украсит своими фото все газеты. Герой, обезвредивший убийцу! Не надо, Вильямс. Все можно решить полюбовно. Эдди, брось оружие. Оружие на пол, ты меня слышишь, Эдвард?

Эдди опустил руку, зафиксировал предохранитель. Пистолет грохнулся об пол. Я стоял не оборачиваясь. Шаги, стуки, шорохи… Черт бы их всех побрал.

Глава 11 Третий Горгон

Тот же голос, спокойный, убеждающий, почти женский, но со зловещим оттенком, искажающим значение сказанного, продолжил за моей спиной:

— Ну вот и хорошо, послушный мальчик. Горяч ты слишком. И опять напился. Отойди к стене, вон туда. — Эдди послушно выполнил указание. — А вы, Флоренс, положите, пожалуйста, ваше оружие на стол, оно вам сейчас не понадобится. Мистер Вильямс, разумеется, не расстанется со своим пистолетом, ему профессия не позволяет. Да и вряд ли он меня послушает. Но он, полагаю, не столь закоснелый религиозный фанатик, чтобы не позволить мне легкий парафраз библейского высказывания: «Взявший меч, от меча и погибнет». Под мечом я предлагаю понимать и иные виды оружия.

Движение, шаги. Эдди стоял у стены, отвернувшись от меня, тяжко дышал, сопел носом, моргал. Краем глаза я зарегистрировал движущуюся тень на полу и медленно повернулся всем телом. Великий человек явился. Главный братец. С судьями на «ты», с политиканами запанибрата. Автор книг по уголовному и гражданскому праву, в суде ни разу не выступавший. Оружия при нем не наблюдалось. Тонкая тросточка, на правой руке перчатка, левую перчатку держал той же правой. Из-под шарфика торчал белый накрахмаленный воротничок. Складка брюк заставляла предположить, что на нем вечерний костюм. Примечательно лицо, затененное полями черной фетровой шляпы.

Лицо бледное, какое-то беломраморное, глаза такие темно-синие, что даже казались черными. Нос прямой, острый, губы под ним сжаты в тонкую бледно-розовую линию.

И немигающий взгляд.

Я этого человека видел лишь несколько раз, мельком. Мало кто встречался с ним часто. И фото профессора Горгона в газетах не появлялись. Но узнал я его сразу.

Третий Горгон. Доктор Микеле.

Пауза. Эдди замер у стены, уставился на человека, который, как ни странно, приходился ему братом. Флэйм тоже смотрела на этого человека, изучала. Возможно, она его видела впервые, несмотря на то, что он назвал ее Флоренс.

Паузу прервал главный Горгон:

— Смею предполагать, что кое-кто из вас, а возможно, и все вы могли бы считать себя обязанными мне. Однако оставим выяснение ситуации, мы не в зале суда, где все известно, но ничто не доказано. Благодарность не свойственна этому миру, — сокрушенно вздохнул он. Полупоклон в мою сторону. — У мистера Вильямса сейчас господствующее положение в этой комнате. Не без моей скромной помощи… Доброе вино веселит кровь человека, помогает мыслить. Дрянное пойло, даже если его поглощал не я, вызывает у меня отвращение. Вы ведь не сторонник убийства ради убийства, не так ли, мистер Вильямс? Я о вас читал в газетах, видел фото.

— Смотря что считать убийством.

Он покачал головой:

— Да-да. Мои взгляды по этому поводу неполно изложены в моих трудах. Не все мысли подлежат широкому распространению. Я толкую убийство не вполне в духе Уголовного кодекса, как и вы. Насколько я понял, вы вывели свои этические принципы не из свода законов.

— Нельзя ли ближе к делу?

Он чуть пожевал губами и шевельнул веками.

— Вы разочаровываете меня, Вильямс. — Он повел носом. — Присутствие моего брата делает атмосферу в помещении совершенно непригодной для дыхания. Вы не возражаете, если он покинет помещение? Безоружным, разумеется. Вы не собираетесь его убивать здесь и сейчас?

— Можно сдать его в полицию. Вы же видели, он угрожал мне оружием.

— Бросьте, дорогой Вильямс. — Ученый Горгон досадливо улыбнулся, шевельнув лишь кончиками губ, повернулся к Флэйм, шагнул к ней и сунул руку в карман.

Я насторожился, но из кармана он вытащил лишь пенсне на узкой черной ленточке. Горгон насадил пенсне на нос, наклонил голову — он на полфута превосходил Флэйм ростом, — поднял руку и снял шляпу. Флэйм снизу вглядывалась в пенсне. Угадать ее настроение я не смог.

Горгон оторвался от Флэйм и повернулся к братцу:

— Эдди, ты свободен. Молча, молча, — добавил он, заметив, что младший Горгон собирается что-то возразить. — Мистер Вильямс согласен отложить беседу с тобой. Да не в окно, Эдвард! — Он подошел к брату, отечески похлопал его по спине и проводил до двери — фактически вытолкал из помещения.

Я не возражал. Выбор, конечно, был: впаять в череп Эдди Горгона кусок свинца или сдать полиции. Но меня впечатлило то, что Эдди, очевидно, боялся этого «Эдвард!» из уст брата больше, чем моего ствола. На меня произвела впечатление и какая-то искренность доктора Горгона. Точнее, его полная уверенность в себе. Этакий седовласый мудрец, хотя седина лишь слегка тронула его виски.

Братья Горгон удалились, Флэйм взглянула на меня. Я улыбнулся. Не слишком приятной улыбкой, но не начисто лишенной доверия. В ее взгляде читалась какая-то неуверенность.

— Что ж… — произнесла она нерешительно, вслушиваясь в рокотание братцев-горгонцев за дверью, — может, что-нибудь скажешь? Тоже, оскорбленная невинность!