Кровавый триптих - [34]

— Но…

— Никаких «но». Ты замечательно провел разведку, все разузнал — и то, что печь разжигают в восемь, да только забыл выяснить одну маленькую деталь — что по воскресеньям у вас мусор не сжигают. А теперь угадай, что произошло? Любопытный паренек залезает в печь и выуживает из горы мусора пару мужских перчаточек, дверную ручку и носовой платок… Все это уже лежит на столе в полицейском управлении.

— Платок?

— Я могу перечислить твои действия шаг за шагом. Вернувшись сюда с Пэтси, ты, открыв дверь, обтер дверную ручку. Очень хитро ты поступил стер гипохлорит, чтобы Пэтси оставался в неведении… Потом послав его за мной, ты снова воспользовался платком, отодрал дверную ручку и выбросил её в мусоропровод, а смотрителя попросил поставить новую.

В его глазах я заметил искорку восхищения. Он стал расхаживать по комнате. Я отпил из своего стакана. Слотер подошел к мне.

— И что известно полиции?

— Немного. Пока.

Теперь в его взгляде появилось удовлетворенное выражение.

— Хорошо. Хорошо для бизнеса. — Он стоял почти вплотную к мне. — И когда… у тебя началось все это проясняться?

— Когда Паркер нашел у Уэйна ключ. Никакой убийца не стал бы носить при себе такую… страшную улику. Я все никак не мог понять, как же ключ оказался у Уэйна. Теперь понял.

— Ну и как же, черт тебя дери?

— Мне все известно, — грозно произнес я. — Вот сидит малышка, попивает свой джин с тоником. Вы ведь с ней всегда были в дружеских отношениях — ты даже фигурировал в качестве её доверенного лица на бракоразводном процессе. Вот ты и заставил её — возможно, угрозами — незаметно подбросить ключ Уэйну. Что, вероятно, объясняет причину стрельбы около моей квартиры час назад.

— Это что-то новенькое, тоже хочешь мне пришить.

— Нет, все то же. Бытовое убийство. Да только остался один конец, который надо было обрубить. Марта Льюис подбросила ключ Уэйну. Марта Льюис — свидетель! Ты не мог избавиться от неё на Шестьдесят девятой улице, но там стояла твоя машина и когда мы сели в такси, ты поехал за нами, вывернул лампочки у меня на лестничной клетке и — пиф-паф! А ты мазила, приятель.

Бокал с джином ударился о зубки Марты.

— А я считала, что пули предназначались тебе, а не мне. Тебе!

— У тебя не было времени, чтобы разобрать эту пушку, Мясник, продолжал я. — Полагаю, она где-то тут в комнате и в магазине как раз недостает двух патронов. И я уверен, что когда пули выковыряют из моих стен, баллистическая экспертиза подтвердит, что стреляли из твоей пушки. Я уверен, что она все ещё у тебя.

У нас обоих возникла одна и та же мысль одновременно. Нам обоим позарез нужен был этот ствол, и мы бросились за ним, сцепившись как два разъяренных кота. И он врезал мне в промежность, я повис на нем, и мы покатились на пол. Левой рукой я сразу полез к его кобуре на поясе, а правую сжал в кулак и стал бить ему прямо по роже. Наконец он ослабил захват, но я уже завладел кобурой и, отодрав её от ремня, зашвырнул далеко в угол, а он уже опять вцепился в меня. Марта вскочила на ноги и завизжала, а потом резким движением бросила в него бокал. Тяжелый бокал попал ему в точно в лоб и рассек кожу. Кровь залила ему глаза и ослепила. Он облапил меня, придавив всем своим весом. А я тыкал пальцами ему в глаза, лупил по щекам, пытаясь свалить его с ног. И тут прямо передо мной оказался его незащищенный подбородок, и я расплющил о него костяшки пальцев. Его голова дернулась назад, но он стоял, размахивая кулачищами. Я отступил на шаг и вмазал ему в живот, перебив дыхание. И тут же, оттолкнувшись левой ногой, врезал ему ещё раз, вложив в удар правой всю оставшуюся во мне силушку. От этого прямого в челюсть он завибрировал, точно корабль, рвущийся с якоря, и с глухим стуком рухнул на пол.

Марта подбежала ко мне, шепча:

— Я боюсь, боюсь…

— Тебе придется дать показания против него….

— Говорю тебе — я боюсь.

Я поднял кобуру, расстегнул её, вытащил револьвер и показал ей: в барабане отсутствовало два патрона.

— Если дашь показания, будешь в безопасности, — сказал я, — Ты покончишь с ним раз и навсегда. С твоими показаниями следствие будет быстро завершено, передано в суд и его надолго упрячут за решетку. В любом другом случае он обязательно разыщет тебя и убьет.

Я подошел к телефону на столе, но Марта вцепилась мне в локоть.

— Обними меня, милый! Я боюсь. Смертельно боюсь!

Был такой психиатр по имени Кинзи, кажется, он как-то выпустил научный труд, посвященный сексуальной психологии женщин, и там он упомянул о таком факте: многие психологические проявления склонности к браку аналогичны психологическим проявлениям чувства страха и между обоими существует несомненная взаимосвязь. Марта Льюис безусловно могла бы стать потрясающим объектом исследования для этого ученого мужа. Я с трудом вырвался из её объятий и, добравшись до стола Слотера, сел в кресло, но Марта тут же вспорхнула мне на колени. И так, обвив левую руку вокруг её осиной мягкой талии, ощущая ртом её трепещущие горячие губы, я пальцем правой руки набрал «0» и соединился с телефонисткой, после чего мне пришлось-таки вырваться на свободу — хотя и в ходе сладостного поединка, — чтобы поговорить с детективом-лейтенантом Луисом Паркером.