Кровавый путь - [8]

– Леонид Васильевич, разрешите зайти?

– Через два часа – пожалуйста.

– Через два часа? Я бы вас тогда и не беспокоил, сам пришел.

– Ну, что у тебя опять стряслось?

– Есть интересная информация.

– И не телефонный конечно же, разговор? – пробурчал в трубку Леонид Васильевич, уловки своих помощников он изучил досконально.

– Так точно, – отчеканил заготовленные слова капитан Альтов, свои ответы он знал не хуже, чем его начальник вопросы.

– Ладно, только давай бегом, у меня куча дел. – Положив трубку, Бахрушин снял очки и принялся рассматривать выгнутые просветленные специальным покрытием стекла, следя за причудливо-радужным отражением своего кабинета, знакомого ему до мельчайших деталей.

Ему, как он ни старался, никогда не удавалось протереть стекла до идеального состояния. Вот пылинка – Бахрушин провел очками по лацканам дорогого пиджака. Теперь на стекле появилось вместо одной аж четыре пылинки.

«Черт вас подери, размножаетесь как микробы. И откуда только эта пыль берется? Убирают ведь в кабинете каждый день, да и дома чистота идеальная, как в кремлевской операционной».

Дверь открылась без стука. На пороге появился моложавый широкоплечий Альтов На этот раз на его лице не было обычной виноватой улыбки, в руке капитан держал кейс с кодовыми замочками – Проходи, Валерий Что стряслось?

– Да я… Леонид Васильевич, хотел позвонить вам еще ночью…

– Тоже мне, придумал! Ночью беспокоить немолодого человека? Это у тебя, Валерий, наверное, девочки завелись, страдающие бессонницей, так тебе и не спится, – пошутил полковник, хотя прекрасно знал, Валерий Альтов прекрасный семьянин, имеет двух хорошеньких дочерей и девочками на стороне по своей инициативе не интересуется.

– Тут вот какое дело, Леонид Васильевич…

– Ну, какое же у тебя дело? Не тяни, иди к столу, а то стоишь, как провинившийся ученик у двери, будто бы в штаны наделал или стекло разбил в туалете.

Бахрушин злился на Альтова, называя его про себя пожирателем чужого времени. Излишняя щепетильность капитана не соответствовала темпераменту полковника ГРУ.

– Нет, нет, что вы, Леонид Васильевич! – Альтов быстро подошел к огромному письменному столу и положил на него кейс. Затем огляделся по сторонам: это движение было таким, словно бы капитан опасался чужого глаза.

– Не озирайся ты, как затравленный заяц!

Никто не подслушивает, никто не подглядывает, проверено тысячу раз. Можешь даже матом на самого президента загнуть, и никто тебе ничего не скажет, если, конечно, сделаешь это искусно и в рифму.

– Нет, что вы, Леонид Васильевич, даже на президента не могу, вы же знаете, я не люблю ненормативную лексику.

– А вот я люблю, – буркнул полковник ГРУ, смахивая пылинку с зеленого сукна.

Крышка кейса открылась совершенно бесшумно и на стол прямо к рукам Бахрушина легла непрозрачная пластиковая папка. Полковник сразу же догадался, в папке фотографии. Затем на стол легла маленькая видеокассета.

– Что здесь? – спросил Бахрушин, пока еще не прикасаясь к папке.

– Материальчик один. Вы посмотрите, Леонид Васильевич, – сказал капитан Альтов и вновь испуганно оглянулся на дверь. Она была чуть-чуть приоткрыта. Альтов быстро пересек по диагонали кабинет, плотно закрыл вначале одну, затем вторую дверь. По этим движениям полковник Бахрушин догадался, что дело действительно серьезное, а Альтов пришел к нему не с пустяками. Скорее всего, дело касается людей из их управления.

– Посмотрите, – сказал Альтов.

Бахрушин взял за уголок пластиковую папку и аккуратно вытряхнул на середину письменного стола фотографии. Поскольку на них не стояли номера, полковник Бахрушин понял: эти фотографии нигде не зарегистрированы, и он является одним из первых зрителей. От него зависит – пускать ли их дальше в дело или отложить в долгий ящик.

– Кто еще видел? – не переворачивая снимки лицевой стороной к себе, спросил Бахрушин.

– Фотограф и я, Леонид Васильевич.

– Это свои люди, – буркнул Бахрушин, затем перевернул один снимок и принялся переворачивать, как карты в пасьянсе, все остальные.

Он морщился, то снимал, то надевал очки, дважды протирал стекла, перекладывал снимки с места на место. Затем щелкнул пальцами. Жесты Леонид Васильевич любил красноречивые, употреблял их в тех случаях, когда сказать словами оказывалось дольше. Щелкнул он пальцами, давая этим знак своему помощнику, мол, понял, о чем идет речь. Этим же знаком он показывал Альтову, что ужасно хочет закурить.

Капитан вытряхнул из пачки сигарету и вставил ее в пальцы полковнику Бахрушину. Затем щелкнул зажигалкой, но несколько секунд ему пришлось ждать, пока полковник сунет сигарету в рот. Бахрушин трижды затянулся, затем закашлялся, давясь горьковатым дымом.

– Дрянь всякую куришь, Альтов.

– По-моему, не худшие.

– Дрянь, но главное – дым в них есть, – Что скажете насчет фото…

– Черт подери, не может быть!

– Фотографии не врут, – спокойно сказал Альтов, – не стал бы я заниматься монтажом для того, чтобы разыграть вас, Леонид Васильевич, ранним утром.

– Ясно, не станешь, – Бахрушин еще не сколько раз переложил дюжину снимков, меняя их местами, таким способом восстанавливая хронологию событий, раскладывая фотографии в той последовательности, с какой они были сделаны. – А на кассете что?