Кровавый кошмар Восточного фронта. Откровения офицера парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг» - [43]

— Освободить дорогу!

Свои слова я подкрепил движением правой руки с пистолетом Р-38.

По группе пробежало движение. Один за другим начали медленно отходить. Но не достаточно далеко. Если я попаду между двух фронтов — мне конец!

Ясным движением руки я потребовал, чтобы все, стоявшие на правой стороне улицы, перешли на левую. Мне повезло. Нервы у меня были лучше. Парни перешли на левую сторону. Я быстро провел велосипед по освобожденному проезду. Оглядываясь назад, я сел в седло и нажал на педали, чтобы сразу увеличить расстояние.

Я прорвался! У меня получилось! Позади я услышал дикие вопли и постоянные выкрики: «Немецкая свинья! Немецкая свинья!» Ну и что с того? «Немецкая свинья» уезжает на велосипеде, и ее торжественный забой не состоялся.

По сельским дорогам с плохим покрытием я ехал дальше. Зенде, Ретмар, Мерум. Я все время наблюдал за небом. У Хемелер-Вальда я выехал к автобану и у одного из переходов устроил небольшой привал. Я лежал на траве и смотрел в небо. Над Пайне летали истребители, само собой разумеется, американские. Немецких, наверное, больше уже нет.

Через двадцать минут я поднялся. Здесь я оставаться не должен. Я повел велосипед к автобану. Удивительное чувство: насколько хватает глаз — ни одной машины! Я сел на велосипед и покрутил педали на восток. Все полотно скоростной автодороги было предоставлено мне одному.

Велосипед мне подарил мой отец в 1936 году. Он верно служил мне до последнего школьного дня. А эта поездка была для него последней.

Мои мысли были прерваны гулом налетающего истребителя-бомбардировщика. И сразу перед собой я увидел его, разворачивающегося на боевой заход. Оценил расстояние до ближайшего укрытия — 50 метров до путепровода. Успел как раз вовремя: очередь из бортовых пушек ударила по бетонному покрытию, камешки и отрикошетившие пули загудели в воздухе. Истребитель ушел в высоту, а я начал крутить педали к следующему переходу над автобаном. И снова своевременно достиг укрытия. Опять очередь по бетону. Некоторое время я продолжал лежать. Истребитель исчез за горизонтом.

Без приключений я добрался до Пайне. Через пару километров слева от меня было местечко Меердорф. Здесь летом 1938 года я отбывал «рабочую службу». Бараки сохранились до сих пор.

У Вендебурга я съехал с автобана. Я хотел подъехать к железной дороге. Педалями я накрутился досыта, а до Берлина было еще далеко.

18.10. Я стою на станции Изенбюттель-Гифхорн. Мне снова повезло. В 19.00 действительно пассажирский поезд отправляется на Берлин. Как далеко он сможет проехать — не знает никто. Велосипед мне удалось сдать в багажный вагон. К этому времени уже стемнело.

В Обисфельде в вагон вошли несколько пожилых женщин. С собой они несли тяжелые корзины. Я посмотрел на часы: 21.50! Здесь первая остановка. Никто не может сказать, пойдет ли поезд дальше.

Я попробовал уснуть. Над нами монотонно гудели соединения вражеских бомбардировщиков, летевших на Берлин. Бесконечные потоки бомбардировщиков, и никакой немецкой обороны.

8 апреля

Наконец-то поезд поехал дальше. Мои часы показывают 3.40. Мы едем по северному краю Кольбиц-Летцигской пустоши. Огромные сосновые лесные массивы по обе стороны железной дороги. Подъехали к Стендалю. Рассвело. В Стендале потребовали выйти из вагонов. Я получил велосипед и осмотрелся на платформе. Здесь все было спокойно. Может быть, война уже закончилась, а мы этого не заметили?

Оставаться там я не мог. Я счел правильным теперь отправиться к моим деду с бабушкой в Гросвудике. Это еще 25 километров по железной дороге. Я поехал по узкой пешеходной тропе, которая шла рядом с рельсами. Ехать по насыпи оказалось труднее, чем я думал. Мне постоянно приходилось слезать с велосипеда, чтобы огибать лужи грязи и переносить его через сигнальные устройства. В 7.10 я подъехал к пойме Эльбы севернее Хемертена. Еще почти километр до железнодорожного моста, который проложен не только над рекой, но и над ее поймой.

У моста я наткнулся на саперную команду. Капитан окликнул меня:

— Молодой человек, куда вы собрались? Здесь охранная зона моста.

Когда я подъехал ближе, он увидел, что «молодой человек» — офицер. Он подошел ко мне. Я назвал звание и фамилию, добавив: «…следую в запасную часть в Берлин».

Сапер недоверчиво посмотрел на меня. Очевидно, он принял меня за ненормального:

— Вы хотите в Берлин? Думаете, что вы там еще нужны?

— В Берлине никто меня не ждет, господин капитан. И иду я в имперскую столицу не из-за своих причуд. У меня предписание, и в нем написано: «Берлин». Наверное, вы понимаете, что мне противно шариться здесь по кустам и дожидаться конца войны. Независимо от того, что такое решение может закончиться петлей на шее на фонарном столбе. До сих пор я шел прямой дорогой, и думаю, так будет до самого конца. Я завидую каждому, кто в эти необычные времена может быть со своей частью, а не как я — один, вынужденный тащиться через всю географию!

Капитан кивнул:

— Конечно, вы правы. Но где ваша прежняя часть?

— Батальон. в котором я служил, в январе—феврале погиб между Норденбургом и Фрише Хаф. Тогда я был ранен и благодаря этому сегодня стою здесь!