Кровавый дождь - [6]

Шрифт
Интервал

— Пошел прочь! Убирайся! Будь ты проклят! — завопил капитан.

С этим криком он бросился на тень, но как только он двинулся, та отпрыгнула, переместившись на входную дверь каюты. Охваченный слепой яростью, Макферсон рванулся вперед и в выгородке сходного трапа схватил пожарный топор. С воем, пересиливавшим шум ветра и потоков дождя, он вбежал на квартердек:

— Стружка, отродье содомита! Я доберусь до тебя, трусливый ублюдок!

Он стоял, шатаясь, на палубе, ослепленный сильным ветром и неистовым ливнем, и боролся со своим невидимым врагом, размахивая крепко сжатым в обеих руках топором, выкрикивая проклятия громовым голосом, перекрывавшим завывания шторма. Внезапное появление зловещей фигуры с топором в руках поразило двух рулевых, с трудом удерживавших судно на заданном курсе — нелегкая работа во время шторма. Зазевавшись, они позволили судну рыскнуть на ветер, и огромная волна обрушилась на кормовую палубу. Рулевые, спасая свою жизнь, крепко вцепились в штурвал, и плотная стена темной воды пронеслась через них. Когда судно выпрямилось и рулевые открыли глаза, палуба была пуста. Капитан исчез.

Когда судно привелось к ветру, фор-марсель обстенился[13] и с оглушительным треском, похожим на пушечный выстрел, порвался в клочья. «Шарлотта» содрогнулась от киля до клотика, мачты и такелаж застонали в агонии. Старпом бросил взгляд вверх, удивленно увидев, что мачты выстояли. Грот-марсель развевался по ветру, стегая парусиной и порванными шкотами все вокруг. Судно набрало задний ход.

Джонстон заорал рулевым:

— Право на борт!

Те навалились что есть сил на аварийные румпель-тали, стараясь повернуть перо руля до упора. Сам старпом бросился на бак, придерживаясь за предохранительный линь. Там у носового шпиля уже собралась группа матросов, пытавшихся изменением положения стакселей помочь уваливанию судна под ветер. Наконец, это удалось, оставшиеся паруса забрали ветер и «Королева Шарлотта» легла на прежний курс, тяжело раскачиваясь на волнении.

Утомленный старпом пробрался на корму. Когда он достиг квартердека, один из рулевых окликнул его:

— Капитан упал за борт. Будем ложиться в дрейф?

Мистер Джонстон вгляделся в бушующую темень, покачал головой и крикнул в ответ:

— Он потерян!

Хотел добавить — «скатертью дорога», но это было бы лишним.

Когда он, сменившись, спустился вниз, то увидел стюарда-ласкара, мывшего палубу в капитанской каюте. Вода в ведре была темно-красного цвета.

— Калькуттская пыль, не так ли? Пролезет в любую щель. Любую. Доски рассыхаются от жары, и пыль забивается между ними… Пока не придет дождь, — пожал он плечами.


--- * * * ---


«Королева Шарлотта» еще две недели боролась с муссоном, пока не ослабла его хватка. За время непрерывных дождей фрамуга светового люка разбухла, и течь прекратилась. Больше он ни разу не протекал во время остального рейса, который проходил далее вполне успешно.



Рекомендуем почитать
Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс

Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».


Поход «Северянки»

Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.


HOMO Navicus, человек флота. Часть первая

В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.


Октавиус

«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.


Среди дикарей и пиратов

Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.