Кровавый апельсин - [83]

Я киваю. Помню.

– Ты разбила тогда экран?

Я снова киваю.

– Люди в магазинах связи всегда готовы помочь, особенно обеспокоенному отцу, волнующемуся за свою дочку-подростка. Они показали, что мне нужно сделать с телефоном, чтобы отследить твое местоположение. Каждый звонок, каждое сообщение, каждое электронное письмо. Все.

Я роюсь в сумке и достаю телефон. Он выглядит совершенно нормально. Как и Карл выглядит совершенно нормально, снова нацепил маску. Я снимаю чехол и осматриваю заднюю сторону мобильника.

– Это айфон, – говорю я. – Нельзя взломать айфон.

– Видимо, все так и думают, – говорит Карл. – Но это возможно. Его можно взломать, шпионскую программу легко установить.

Я переворачиваю телефон в руках:

– Это незаконно, Карл. Это незаконно. Нельзя вот так взламывать чужие телефоны. Такие доказательства в суде не примут.

– Кто говорит о доказательствах? Я не собираюсь доводить дело до суда.

– А что ты тогда пытаешься сделать?

Мои руки так похолодели, что трудно держать телефон. Я опускаю его на кофейный столик и растираю ладони. Чувствую, как напряжено мое лицо.

– Если ты не отвалишь и не оставишь Матильду в покое, я разошлю это видео всем контактам в твоей адресной книжке, – говорит Карл. – Голые сиськи, лобковые волосы, твой наставник-солиситор, который сразу же берется за твою задницу, как только муж и ребенок уходят из дома. Думаю, это вызовет шумиху, да?

– Но это же шантаж. Ты шантажируешь меня, – гово рю я и тянусь за его ноутбуком, но он убирает его и, смеясь, держит над головой.

– Да, наверное, да. Но ты на самом деле собираешься пойти в полицию? У наших поступков есть последствия, ты же знаешь. Я могу уничтожить тебя, Элисон.

Я снова тянусь за ноутбуком, а потом осознаю бесполезность этих попыток. В итоге я откидываюсь назад на диван.

– Как давно ты знаешь? – спрашиваю я, сворачиваясь в калачик в углу.

– С тех пор, как взломал твой телефон, – отвечает Карл, и его будничный тон подчеркивает мое затруднительное положение больше, чем любой другой его поступок. – Вот тогда я обо всем и узнал. Но подозревал и раньше. Конечно, я знаю теперь, когда все началось. У тебя был один особенно скучный разговор по этому поводу. – Он ищет в записях звонков. Я смотрю, как движется стрелочка мышки по списку на экране. – Ах да, вот.

Он дважды щелкает на дату, и комнату наполняют наши с Патриком голоса. Я прижимаю руки к ушам, а Карл смеется.

– Так и думал, что ты не сможешь посмотреть правде в глаза, – замечает он.

Я продолжаю качать головой, желая избавиться от всего этого.

– Ты не станешь это делать… знаю, что не станешь. Я ее мама, – говорю я.

– Я раздумывал над этим и, честно говоря, решил, что это не важно. Для тебя это было не важно. Она переживет эту неприятность. Это навредит ей меньше, чем твое присутствие в ее жизни.

– Не понимаю, как ты можешь так со мной поступить, – говорю я. – Мы же когда-то любили друг друга.

– Любили, но больше нет. Ты это ясно дала понять. А я считаю тебя вредоносным, токсичным человеком, Элисон. Совершенно эгоистичным, нарциссом. Матильде нужно убрать тебя из своей жизни, и я сделаю все возможное, чтобы так и произошло.

Потрясение начинает сходить на нет. Если я протру глаза, это все не исчезнет. Знаю, что разозлила Карла, но я понятия не имела, насколько он меня ненавидит, до этого момента. Я смотрю на экран, показывающий все мои звонки Патрику, все мои сообщения, и за среди этого ужаса осознаю всю правду.

– Почему ты не сказал об этом в воскресенье? – спрашиваю я. – Почему молчал?

– Я думал, что мне не понадобится ничего делать. Считал, что ты поняла, насколько ты плохая мать. Ты потеряла Матильду. Я надеялся, что тогда ты все осознаешь.

– Возможно, я и потеряла Матильду, – говорю я, вставая. – Но именно ко мне она подбежала первой. Я ей всегда буду нужна. Может, я и нехорошая мать, но она любит меня. Ты не можешь забрать меня у нее.

– Это к лучшему, Элисон. Это к лучшему.

Он отключает провод, который соединяет телевизор с ноутбуком. Я собираюсь снова кинуться к ноутбуку, но Карл замечает мой взгляд и смеется:

– Все скопировано и готово к отправке. Не важно, заберешь ли ты ноутбук, ты не сможешь удалить файлы. Если что-то произойдет, то доказательства разойдутся по всему миру. Будут отправлены всем, с кем ты встречалась хоть раз в жизни. И во всем этом виновата будешь ты.

– Карл, пожалуйста… – говорю я, но уже слишком поздно: он выходит из гостиной, держа ноутбук под мышкой.

– Мне сейчас нужно забрать Матильду из школы, – бросает он. – Мне бы хотелось, чтобы ты ушла, пожалуйста.

Я смотрю на него, но в его глазах ничего нет, только отражается свет из окна над дверью. Там ничего нет, ни намека на любовь или привязанность, или что-то другое, что было раньше между нами. Я бреду обратно к двери, открываю ее и выхожу. На улице светло, намного светлее, чем дома, мои глаза жжет, и они слезятся.

Я выхожу за ворота, а Карл что-то кричит мне насчет ключей, но я поворачиваюсь и бегу. Туфли стучат по тротуару, а утомительно-тяжелый воздух словно застревает во рту и в горле. Мимо проезжает такси, и я его останавливаю, прошу отвезти меня в Ковент-Гарден. Я устраиваюсь на заднем сиденье, надеюсь, что Карл не последует за мной. Беспрепятственно добираюсь в отель.