Кровавые лепестки - [126]

«Посадите тигра в свой бензобак!» — «Здоровые волосы — красивые волосы.»— «В любую минуту найдется время для чашечки чая.» — «Хотите стать платиновой блондинкой, рыжеволосой или какой угодно? Покупайте импортные парики ручной работы из человеческого волоса! Красавицы еще не родились? Вы шутите. Они везде и всюду — в прекрасных шелковистых париках. Человека в нем не узнать».

Он принялся сам выдумывать рекламу. Может быть, удастся предложить ее тем, кто собирается открыть собственное дело в Илмороге. Мунира — поставка рекламы. Хотите быть избранным в парламент? Купите лозунг! Хотите добиться успеха? Купите лозунг! Для Ванджи он придумает что-нибудь необыкновенное. Бесплатно. И это сделает тенгету настолько популярной, что хозяйку станут величать Королевой тенгеты. Тогда она обязательно обратит на него внимание. А он будет создателем ее славы.

Есть ли у вас то, без чего нельзя обойтись? Пейте тенгету. Хотите укрепить свою мужскую силу? Пейте тенгету. Красивые люди красиво мыслят, красиво любят благодаря тенгете. Людям космической эры не обойтись без тенгеты. В полете на Луну пейте тенгету с Армстронгом. Три Т: Тенгета, Только Тенгета.

Готово. Он испробовал последний вариант на нескольких клиентах. Неожиданно вскочив на ноги в тот момент, когда умолк оркестр, он крикнул:

— Пейте напиток «Три Т», укрепляйте мужскую силу! Тенгета, Только Тенгета! — Выкрикнул еще раз и поднес стакан ко рту. Все оглянулись на него и решили, что он пьян. Засмеялись и продолжали пить. Ванджа тоже взглянула в его сторону и пожала плечами. Но фраза запомнилась, хотя и воспринималась как шутка.

В тот вечер он привел Лилиан к себе домой и, когда она опять притворилась девственницей, которую насилуют, он ее ударил. Они расстались. Лилиан уехала из Илморога. Он остался один. С тенгетой.

В тот год началось его трехлетнее гнусное порабощение страстью. Вышло так, что строительство и открытие торгового центра в Новом Илмороге ознаменовало окончательное падение Муниры, некогда уважаемого учителя илморогских детей. Он — вечный зритель — это видел, следил за своим падением, но ничего не мог поделать. Или же это он сам наказывал себя за свои неудачи?

Но он никак не мог объяснить это человеку, который до некоторой степени был всему причиной.

Карега смотрел испытующе, всем своим существом ожидая ответа на главный, еще не заданный вопрос. Очень похоже на их первую встречу. Тогда Мунира поклялся, что мощеные дороги пролягут здесь, когда у гиен вырастут рога. Он готов был теперь проглотить свой язык. Потому что изменившиеся обстоятельства во многом явились следствием дороги — трансафриканской автострады. Изменилась даже школа: теперь это было каменное здание с полным набором классов и учителей, и Мзиго наведывался в Илморог регулярно — не столько как школьный инспектор, сколько как владелец одного из магазинов в Новом Илмороге. Мзиго, Ндери Ва Риера, преподобный Джеррод — у каждого из них был в Илмороге магазин.

— А что стало с Иосифом? — спросил Карега.

— Он отлично выдержал экзамены и поступил в Сириану.

— В Сириану?

— Да-да. В Сириану.

Они замолчали, вспомнив, вероятно, какую роль Сириана сыграла в их жизни. Муниру по-прежнему терзали мучительные воспоминания, неулыбчивый взгляд Кареги все время был устремлен в одну точку, а руки беспокойно двигались по столешнице. Мунира так и не понял, как Карега отнесся к успехам Иосифа. Очевидно, его одолевали тяжкие мысли: все-таки прошло целых пять лет.

— А что стало со старухой? — спросил Карега, точно продолжая мысленный диалог с самим собой.

Мунира испытал облегчение оттого, что главный вопрос так и не задан. Но и на этот нелегко было ответить, потому что все произошло так стремительно, все запуталось, точно в пьяном сне. Ньякинья. Старуха. Даже Мунире не хотелось ни вспоминать, ни задумываться о ее судьбе, как он мог рассказывать сейчас о Ньякинье, о себе и не разрыдаться при этом?

Он вспомнил, но не рассказал, как он продолжал искать слова, точную и лаконичную рекламу, которая возвратит ему — хотя бы на одну ночь — благосклонность Ванджи. Он листал газеты, но читал не новости, а рекламу. Читал он, конечно, и громовые речи адвоката в парламенте; тот призывал установить предел земельной собственности, принять другие реформы. Но Муниру адвокат интересовал только потому, что с этим именем были связаны воспоминания. По-прежнему его занимали лишь объявления — он должен был придумать лозунг, который побьет все остальные и в конце концов покорит Ванджу.

Он всегда будет с болью вспоминать вечер, когда прочитал про Ньякинью… Он был пьян, но тенгета мгновенно улетучилась из его головы. Руки, державшие газету, дрожали. Он протрезвел и снова перечитал объявление. Немыслимо. Невозможно.

Агенты по измерению, съемке и продаже с аукциона земельных участков и недвижимости Кануа Канене и К°, от имени адвокатов: Уилсона, Шаха, Мураги и Омоло, представляющих интересы своего клиента, Африканского экономического банка и уполномоченных им, объявляют о продаже с аукциона… земельного участка, расположенного в Новом Илмороге… находящегося в собственности г-жи Ньякиньи…