Кровавые Горгоны - [3]

Причитания сменились ревом. Грудь Ионы захлестнула боль, и его страхи стали реальностью. Его захватили пришельцы. Он больше не мог отрицать этот факт. Лицо ксеноса было мертвенно бледного цвета, а глаза — широкими и почти полностью черными, казалось, будто его зрачки поглотили весь белок.

Рот пришельца расплылся в извращенном подобии улыбки. Иона начал кричать. Он не хотел этого, но атмосфера вокруг взяла над ним верх. Это был крик испуганного взрослого человека, отчасти напоминавший рев животного, отчаянно пытавшегося уйти от своих преследователей.

Оружейная наполнилась сумасшедшим смехом. Иона обнаружил, что здесь находятся и другие пришельцы, которых он ранее не замечал. Смех раздавался и за его спиной и из каждого угла помещения. Мышцы мочевого пузыря Ионы расслабились, и он обмочился прямо на пол, и в этот момент хлыст полоснул его спину.

Вода была маслянистого желтого цвета. Она была настолько отравлена, что жидкость казалась вязкой. Источающая омерзительный запах растительность произрастала на поверхности этой жижи. Стоя на берегу, лорд Гаммадин наблюдал, как капитан Хамураби глубоко погрузился в воду. Ровная поверхность озера забурлила, и мерзкая жидкость попала на бронированные перчатки. Одним четким ударом своего огромного меча Хамураби срубил крупный куст, росший в центре реки. Гаммадин восхищался капитаном своей личной стражи, восьмерых Неуязвимых. Хамураби превосходно владел мечом и был предан настолько, насколько мог быть предан последователь Хаоса. Он четко выполнял все указания Гаммадина.

Он также беспрекословно исполнял свои обязанности и сейчас. Прорубая путь своим мечом, он все глубже погружался в вязкую жидкость. На мгновение Гаммадину показалось, что он видит чье-то лицо, но затем оно исчезло. Моргнув, Гаммадин внимательно изучил растительность, но ничего не обнаружил. Его рука легла на тулварский клинок и застыла в таком положении. Стояла жара, и лучи солнца отражались от поверхности озера. Казалось, будто с озера доносится шепот. Неожиданно Гаммадин почувствовал чье-то присутствие. Он по пояс погрузился в воду, сервомоторы его древних доспехов зажужжали, когда ноги коснулись илистого дна.

Чувство чьего-то присутствия не покидало его.

— Мой корсаад, — произнес Хамураби, уважительно сделав знак следовать за ним.

Гаммадин уже продвинулся на несколько шагов в этом вязком болоте. Он поднял кулак вверх.

— Стойте.

Давным-давно на Гаммадина снизошло просветление богов, и с того момента все его физические возможности намного усилились. Гаммадин мог видеть в воздухе дуги и математические формулы, которые управляли космосом и вселенной этого мира.

Но помимо этого он мог ощущать каждую частичку этого мира — камни, почву, деревья. И теперь он чувствовал скрытую опасность. Озеро завибрировало от возмущений в воздухе.

Гаммадина окружала скрытая энергия. Вода вокруг него забурлила. Лорд Хаоса медленно повернулся, чтобы увидеть, как Анко Мур заходит в озеро вместе с остальной свитой. Гаммадина, элитными воинами, связанными нерушимыми узами посредством ритуалов Кровавых Горгон. Всего их было восемь, и в каждой паре воины были едины друг с другом посредством пересаженных органов и тканей. Подобная связь создавала симбиоз совокупного боевого опыта. Что могло сравниться с этими неуязвимыми воинами? Гаммадин подавил свой инстинкт и продолжил путь. Вместе они представляли собой слегка пошатывавшуюся колонну. Озеро было большим, но неглубоким: солнце сильно иссушило водоем. Под ногами попадались минералы, питавшие водоросли, которые в свою очередь скрывали из виду очертания берега. Сделав несколько шагов, Гаммадин снова почувствовал опасность. На этот раз он даже ощутил покалывание в висках.

— Стойте! — приказал Гаммадин.

Он засек движение в воде слева от него. Ростки водорослей слегка качнулись, и в воде промелькнула черная округлая тень. Гаммадин клацнул щупальцами своей правой руки. Неуязвимые пригнулись, поворачивая стволы своих болтеров в поисках цели.

Достав свою саблю, Гаммадин хлопнул плашмя по водной глади. На поверхность всплыла войлочная черная шляпа с короной и широкими полями. Хамураби поднял ее, и обнаружил кровь и остатки волос в нижней части головного убора. Кровь была свежей и сочилась по войлоку, словно чернила.

— Как интересно, — отметил Мур.

Он подошел поближе, его черно-коричневый плащ с множеством амулетов и оберегов прилип к броне и теперь казался ее неотделимой частью. Гаммадин осторожно взглянул на колдуна. Он не доверял Муру. Не только потому, что тот был колдуном, а потому, что Гаммадин чувствовал яд зависти в его черном сердце. Мур был главным хирургом ордена и высшим жрецом ковена колдунов, и Гаммадин знал о его жажде власти.

— Оставь ее, — приказал он.

— Это плохой знак, — театрально произнес Мур, теребя ожерелье из костей суставов. — Шляпа мертвого человека, качающаяся на волнах.

Гаммадин был не из тех, кто прислушивался к бредням колдунов. Но напряжение в воздухе заставило его насторожиться.

— Давайте взовем к защите богов. Только они смогут предостеречь нас от ловушек.

Гаммадин молча просканировал озеро и кивнул Муру, чтобы тот продолжал.