Кровавые Горгоны - [29]
— Подойди, Набонидус. Посмотри сюда.
Мур коснулся зеркала. На нем снова возникли изображения. Набонидус взглянул на экран, его стальная маска скрывала эмоции колдуна.
— Это Гаутс Бассик, — констатировал колдун.
— Это наша совместная операция. Частично плоды моих трудов, — гордо произнес Мур. Его глаза вспыхнули колдовским сиянием.
Набонидус с любопытством наклонил голову.
— Ты — источник проблем Бассика?
Его тон был лишен каких-либо эмоций. Набонидус был таким же прямолинейным, как и его вопрос.
— О нет, я не источник, — произнес Мур. На мгновение он задумался, смакуя момент. — Я организатор.
— Тебя могут счесть предателем, — произнес Набонидус.
Каким-то образом его слова не прозвучали как порицание. Если бы кто-то другой произнес подобное, Мур убил бы его. Но не прямолинейного Набонидуса.
— Я делаю это для ордена, — ответил Мур, делая шаг назад. — Ты видишь, чего я добился?
— Возможно, — ответил Набонидус, осторожно выбирая слова. Мур испытывал его, и колдун чувствовал это. Если он на секунду засомневается, ему наступит конец.
Мур подошел к Набонидусу.
— Мой покровитель создает армию рабов, способных добывать варп-руду на Гаутс Бассике. Она требуется ему для завоеваний, и только у меня есть план, как это можно сделать.
Колдун говорил с уверенностью сумасшедшего, а его руки описывали дуги в воздухе. Набонидус попытался отступить назад, но его повелитель напирал на него, пока не оказался с ним лицом к лицу.
— Ты понимаешь, что я делаю? Почему я это сделал?
— Я понимаю, Мур, — осторожно произнес Набонидус. — Но мы послали наших братьев в ловушку. Мы должны предупредить роту Хазарета…
В этот момент Мур схватил голову Набонидуса и взглянул колдуну прямо в глаза.
— Никого не надо предупреждать. Никого, кроме тех, кого я выберу, — прошипел он.
Оттолкнув Набонидуса в сторону, Мур снова активировал зеркало. Он увидел Ур, микрокосмос цивилизации среди диких равнин. Черное облако застыло над городом, окутав словно туман дымоходы и крепостные стены города.
— Ты видишь эту силу? Мощь моего покровителя. Мы можем разделить эту мощь, если отдадим ему Гаутс Бассик. Мы больше не будем пиратами и отбросами. Мы станем благородными воинами.
— У Кровавых Горгон нет покровителя, — произнес Набонидус.
— У нас есть соглашение Набонидус, что если Кровавые Горгоны отдадут моему покровителю Гаутс Бассик, он сделает наш орден сильнее. Я прагматист, Набонидус. Я знаю, что нужно сделать, чтобы поднять нас из грязи.
— Я понимаю, — ответил Набонидус с дрожью в голосе.
Мур хлопнул ладонью по зеркалу. Изображения исчезли, и на нем остался лишь отпечаток его руки.
— Нам нужно это. Я делаю это не для себя, но для ордена, — заключил Мур. — Гаутс Бассик — достойное приношение за ту награду, которую мы получим.
Глава 7
Рассвет еще не наступил, а Варсава уже думал о том, что этот день будет таким же, как и предыдущий. Отделение пересекло очередное высохшее устье реки, оставляя крупные следы на земле. Последние четыре дня они двигались на огромной скорости даже в самый солнцепек.
Они оставили песчаную местность на юге далеко позади и, согласно тактическим картам, углубились в центральные равнины на тридцать с небольшим километров. На удивление эта местность была обильно покрыта зеленью. Гаутс Бассик был островом без океанов, но иногда кратковременный дождь наполнял водой канавы и устья рек.
Не поддающиеся ржавчине солянки росли на красной, бесплодной почве рядом с покрытыми каплями акациями. Остатки дренажных каналов стали пристанищем для древних растений. Высокие деревья, растущие на дюнных полях, были, возможно, самым большим отличием от центральных и западных территорий и своих собратьев на юге и востоке.
Следуя по высохшим каналам, отделение «Бешеба» повернуло на север, пытаясь связаться со своими братьями.
Варсава брел по маршруту, издавая гидравлическими суспензорами колена свистящий звук. В такой «монотонной» стране легко было заснуть, намеренно провоцируя полудрему. Но он оставался на чеку, заставляя себя периодически сканировать местность и передавать информацию по воксу. Его болтер висел через плечо, а левая рука свободно болталась рядом со спусковой скобой. За последние четыре дня отделение «Бешеба» научилось избегать бродячие группы мертвецов в целях экономии боезапаса. Хотя кроме мертвецов и отбившихся от стада коз здесь не было никаких признаков жизни.
— Я чувствую высокие атмосферные колебания. Бактерии, — объявил Варсава, когда линейный график возник в левом углу визора его шлема. Порыв ветра «омыл» лица Горгона крупицами песка
— Что ты говоришь?
Хотя ни одно человеческое заболевание не могло разрушить иммунную систему космического десантника, Саргаул активировал вентиляционную систему шлема.
— Я тоже чувствую это. Очень кислотные, очень сильные, — подтвердил он, сплевывая слюну через решетку шлема.
Цитон сделал то же самое, глубоко задышал и откашлялся, когда его мульти-легкое отвергло воздушную субстанцию.
— Я не могу определить это, — произнес он, повышая голос и интенсивно отмахиваясь от пылевых потоков.
— Это чистая деформация.
Отделение остановилось, пока Цитон отмахивался и откашливался. Факт, что субстанция могла заставить так вести себя даже космического десантника, говорила о ее летальном эффекте. Запирательные мышцы его легкого сжимались, когда орган пытался прочистить дыхательную систему очищающей слизью.
