Кровавое шоу - [44]

…Парня с белым плащом на руке, скользнувшего следом за Надей на борт, звали Скалолаз, он действительно облазил все, что можно, от Красноярских столбов до заброшенных церквей в Подмосковье. На них-то скалолазы и тренировались. Но он был профессионал, после участия в ремонте шпиля Адмиралтейства в Санкт-Петербурге ему так и вписали в трудовую книжку: скалолаз. Отношения с врачебной практикой он прекратил давно, если не считать того, что примерно неделю назад по просьбе самого близкого друга спустил на двух фалах с крыши больницы этого друга с напарником до нужного им этажа.

Потом Николай, смущаясь, попросил о новой услуге, и Скалолаз с радостью откликнулся, потому что был обязан ему всем, в том числе и жизнью. Просьба была пустяковой: следом за девушкой по имени Надя Казанская подняться на теплоход «Любовь». Сначала предполагалось, что эту красавицу перехватят до посадки, но когда ее заметили на палубе — в маскарадном рыжем парике, — было поздно.

Пропуск-приглашение на теплоход у Скалолаза имелся, был у него и пистолет — газовый, с лицензией на право владения. А вот лицензии на патроны с боевым нервно-паралитическим газом не было. Пользоваться оружием было разрешено в самом крайнем случае: если обнаружится, что через пять минут Надю арестует милиция… В целом же задание было простым: не спускать глаз с означенной Казанской, а по прибытии в Углич, где якобы намечался «бал голых дикарей на берегу», любым путем (вплоть до силового) отсечь девушку от коллектива и доставить к машине, которая будет их ждать. За рулем будет Станислав с приятелями, силы достаточные, чтобы справиться с одной девчонкой. Дальнейшая судьба девушки Скалолаза не касалась. Бить Надю запрещалось, да Скалолаз и не умел бить женщин, хотя по натуре был жестоким и авантюрным человеком.

Он нашел свою двухместную каюту, там уже спал молоденький пухлый парень. На столе лежала записка:

«Сосед, кто б ты ни был, извини! Я нажрался по пути из Таганрога сюда. Когда начнется тусовка, не жалей меня, бей ногами, лей на голову воду, пока не проснусь. Уважающий тебя саксофонист, трубач и кларнетист

Ю. Поздняков».

Скалолаз по неопытности решил, что час поздний и никакой тусовки до утра не будет, но едва судно плавно пошло по водной глади, как в каюте заревела трансляция:

— Засранцы! Мы наконец собрались! Все свои, и нет никаких мерзких говнюков! Если сюда проник газетчик или тому подобная сволочь — смерть ему! Его выбросят за борт!

Этот призыв оборвался под хохот и крики людей, завладевших радиорубкой. Через минуту твердый, уверенный мужской голос произнес:

— Добрый вечер, дамы и господа. Говорит Евгений Агафонский. Поздравляю всех, наш долгожданный круиз начался. Первое и последнее казенное мероприятие: прошу всех без исключения пройти в малый кинозал и отметить, то есть зарегистрировать свое присутствие. Это личная просьба капитана, и не будем его обижать. Для нашей же пользы, господа, мы должны знать, кто среди нас и где располагается. Заодно выявим и проникшие нежелательные элементы, всех чужих, к моему сожалению, действительно пригласим прыгнуть за борт. Благодарю, леди и джентльмены.

Скалолаз подошел к соседу и ладонью накрыл спящему нос и рот. Тот замычал, задыхаясь, и тут же проснулся.

— Велено всем отметиться, если не можешь встать, дай мне свой пригласительный, я тебя отмечу.

— Ага, ага! — пьяно заторопился саксофонист-кларнетист, сунул Скалолазу свой билет и рухнул на койку, так и не проснувшись по-настоящему.

Скалолаз нашел кинозал, отметил и себя и соседа, указал каюту и стал в сторонке ждать Надю. Он узнал ее сразу, хотя парика не было, а облачена она была в короткую юбчонку и тоненький белый свитер. Он услышал, как она громко сказал:

— Илия Казанова. Каюта тридцать два!

Новое имя девушки его не смутило. У Скалолаза было подробное описание ее внешности, кроме того, он разглядел ее на палубе в рыжем парике, а малоподвижная левая рука довершила его убежденность, что это та самая девушка. Славная девчонка, жаль, если придется вязать ей руки или, упаси Бог, стрелять в лицо парализующим газом, который еще неизвестно, как действует, может, от него во веки веков не прочухаешься.

…Вскоре после того, как Скалолаз убедился, что нашел Надю, и принялся ее издали опекать, в каюту певицы Анны Корецкой без стука вошел ее телохранитель Крикун — такова была его фамилия.

— Ты, сука подколодная! — заорала исполнительница трогательных лирических песен. — Достал ты меня за два месяца! Блевать охота! Когда научишься стучаться? Видишь, я голая стою!

— Мне до фонаря, — не смущаясь, ответил гомосексуалист Крикун, брезгующий одетыми и нагими женщинами. — Дело погано, здесь эта лоханка объявилась, которой я промеж глаз на кухне Княжина врезал. Она меня признала. Спросила, в какой ты каюте. Видать, и тебя запомнила.

— А мне до этого какое дело? — завизжала певица и только минут через пять, заполненных отборной матерщиной, спросила вразумительно: — Она что, тоже отирается о пол шоу-эстрады?

— Бес ее знает. Илия Казанова. Тридцать вторая каюта.

— Раз ты сам наклал кучу, велику и вонючу, то сам и разбирайся!