Кроваво-красная текила - [51]

— У Эдди было оружие?

На лице у Карлоса появилось беспомощное выражение.

— Я об этом не думал, друг. Нет, пожалуй, не было. Я знаю, что иногда он носит пистолет, работает на каких-то своих знакомых; так я слышал.

— Каких знакомых? — вмешался Ральф.

— Понятия не имею, друг. Это правда. Но он кое-что сказал. Вроде как, ему завтра рано вставать, потому что дамочка должна сделать для него один телефонный звонок. Вот и все дела, друг.

Утро понедельника, когда Лилиан якобы сообщила Бо, что уезжает в Ларедо. Я представил, как она держит телефонную трубку, а к ее шее прижато дуло пистолета. И Бо, которому на все наплевать.

В этот момент я услышал звук сирены, приближающийся со стороны центра города. Ральф зевнул, соскользнул со стула, лениво потянулся и убрал пистолет.

— Увидишь Эдди, — сказал Ральф, — передай ему, что он труп аж с воскресенья. Просто еще не успел окоченеть.

Лидия Мендоза закончила последнюю песню, но никто не стал включать новую запись. Мы молча зашагали к парковке и умчались по Дуранго в красно-коричневой подводной лодке. Кончик сигареты с марихуаной, оставленной на приборной доске, все еще тлел.

— Ты знаешь этого Эдди? — спросил я через несколько минут.

Ральф покачал головой.

— А ты?

— Я лягнул его по яйцам недалеко от «Хунг-Фонга», — кивнув, ответил я.

Мои слова произвели на Ральфа впечатление, и мы молча проехали еще один квартал.

— Зачем вести в бар девушку, которую ты только что похитил? — спросил я. — Любой на месте Эдди постарался бы получше спрятаться и не высовываться.

— Ты опасаешься, что она была с ним по собственному желанию?

Я ничего не ответил, и Ральф улыбнулся.

— Нет, друг. Парни вроде Эдди не используют голову по назначению. Главное для них — устроить хорошее шоу.

Я немного подумал.

— Как раз сегодня утром я сказал своей подруге из Калифорнии, что ты предпочитаешь оставаться в тени, Ральф. Но это было до того, как я увидел твою манеру поведения в стиле Анни Оукли.[74]

Ральф рассмеялся.

— Тебе известно, сколько драк со стрельбой происходит в барах в этой части города каждый вечер, vato? То, что ты сейчас видел, как раз и называется «оставаться в тени».

— Вот оно как.

Ральф сделал такую глубокую затяжку, что сигарета уменьшилась, наверное, на дюйм, и выдохнул дым через нос. Мы долго ехали молча. Но когда я закрыл глаза, то увидел разбитое лицо Тито, синяк под глазом Лилиан и алые капли на красном выщербленном бетонном полу. Ральф продолжал смотреть в окно на разноцветные дворики Саут-Сайда и вздыхать, как безнадежный романтик. Романтик с кровью на башмаках.

— Знаешь, я всегда хотел быть таким, как Анни Оукли, друг.

Мы долго смеялись над его признанием.

Глава 28

Три часа спустя мне следовало изо всех сил храпеть на футоне вместе с Робертом Джонсоном, но я сидел на корточках за металлической оградой.

— И никаких донесений после рейдов на территорию врага? — осведомился я у стоящей неподалеку коровы.

Она что-то вяло пробурчала в ответ.

Если не считать кряхтения моего медлительного большого друга и редких выстрелов со стороны многоквартирных домов, вокруг нас царила тишина. Охраннику за стеклянными дверьми «Шефф констракшн» нравилось нести свою службу ничуть не больше, чем мне сидеть снаружи. Он приоткрыл рот и положил ноги на стол. Его лицо освещал голубой свет работающего портативного телевизора, который стоял у него на животе. В бинокль я сумел разглядеть бейджик с именем «Тимоти С».

Я обошел здание и наблюдал за охранником сорок пять минут, прежде чем окончательно убедился, что Тимоти С несет вахту в одиночестве. Остальное не составило особого труда.

— Прикрой меня, — попросил я корову.

У меня ушло две минуты на то, чтобы подрезать ограду снизу и проползти под ней, еще через тридцать секунд, которые я потратил на преодоление клумбы с петуниями, я стоял возле боковой стены здания. Я прижал липкую бумагу к окошку туалета, послышался тихий хруст после удара по стеклу возле задвижки, и вот я уже на писсуаре.

Как только мои глаза приспособились к темноте, я выскользнул в коридор. Я слышал, как слева по телевизору охранника выясняют отношения Люси и Рикки.[75] Я пошел направо, в зал, разбитый на маленькие рабочие кабинеты. По пути я поставил урну в дверном проеме, на случай, если охранник решит сюда зайти.

Табличка на двери в самом конце зала сообщала, что кабинет принадлежит Дэну Шеффу. Я обнаружил, что дверь в него не заперта, и через несколько минут понял, почему. На столе Дэна не стоял компьютер, в шкафу не оказалось ни папок, ни документов, только пара потрепанных романов. Кроме того, в одном из ящиков прятался графин с «Чивас ригал»[76] и бокал «Песенки с приветом»,[77] какие дарят клиентам, которые заливают полный бак на «Тексако». Шкаф для одежды оказался не таким дружелюбным — пиджак от Билла Бласса,[78] без подходящих к нему брюк, и коробка с патронами 22-го калибра без пистолета.

Я вышел из кабинета и попробовал открыть соседнюю дверь с табличкой «Т. Гарза». Она была заперта — несколько секунд.

Оказавшись внутри, я уселся в кожаное кресло Гарзы за дубовым письменным столом и посмотрел на фотографию его жены и детей. Привлекательная латиноамериканка лет сорока, два сына примерно шести и девяти лет. Улыбающийся Гарза стоял за ними — худощавый, спортивный мужчина с седыми волосами и усами, нервной улыбкой и глазами темными, как у индуса. Именно с ним Дэн сегодня утром о чем-то спорил перед входом в офис.