Кровавая судьба - [100]

— Почему люди хотят уничтожить вампиров, но при этом принимают ликанов? — Джослин покачала головой.

Натаниэль потер челюсть.

— Хороший вопрос. У человечества интересная история, когда дело доходит до ненависти к тому, чего они боятся, разве не так? Я думаю, ты сделала правильный вывод в ту ночь во время шторма: враг моего врага — мой друг. Проблема в том, что люди всегда меняют свое мнение о том, кого или чего они боятся, с течением времени. Я жил и видел, как христиане убивают католиков, только чтобы позже объединиться и угнетать евреев. Я помню, не так давно, здесь в Северной Америке, европейцы боялись коренных американцев и убивали их как дикарей, только чтобы позже сформировать союзы с некоторыми юго-восточными племенами, чтобы поработить африканцев. Страх — иррациональное чувство.

Джослин нахмурилась.

— Держу пари, ты видел много… вещей… которых нет в учебниках истории, — она вздохнула. — Значит, люди и ликаны атаковали долину вместе. Что случилось потом?

Натаниэль старался успокоить свое сердцебиение, закрыть разум от воспоминаний. Он произносил слова механическим голосом… как робот.

— Моя мать была убита Альфой ликанов, а мой отец сошел с ума от горя.

Натаниэль отвернулся, чтобы успокоиться. Он был разочарован, потому что все еще с трудом переносил эту потерю, и моргнул несколько раз, стараясь сдержать слезы.

— Мы верим, что Кейтаро был убит или убил себя сам… Он последовал за моей матерью в Долину Духа и Света. Но мы так и не нашли его тело. Он просто испарился после ее похорон, и никто больше не видел его.

Джослин ахнула и прижала свои руки ко рту.

— Мне так жаль, Натаниэль, — произнесла она шепотом.

Натаниэль прочистил горло.

— Если бы отец был жив, мы знаем, он бы вернулся к нам после стольких лет. Поэтому мы просто приняли его смерть, но так и не смогли похоронить его… и попрощаться.

Он сделал глубокий вдох, зная, что его боль была видна, несмотря на все усилия.

— Я был особенно близок с матерью, поэтому ее смерть в большой степени была на моей совести… как на воине… который не смог защитить ее. Но Маркус и мой отец были лучшими друзьями. Я думаю, что мой отец всегда старался сблизиться с ним, потому что он — единственный из нас, у кого не было близнеца. Его исчезновение почти уничтожило моего брата.

Джослин покачала головой.

— Тогда не удивительно, что он так… одержим… идеей защитить вас, — она вздохнула. — Вау, я теперь даже не могу обвинить его в том, что он хотел сделать из меня марионетку.

Натаниэль нахмурил брови.

— Прости, что?

Джослин махнула рукой.

— Ничего.

Наступила долгая минута молчания, прежде чем кто-нибудь заговорил.

Наконец, Джослин потянулась, взяла руку Натаниэля и положила ее себе на живот.

— Скоро первый внук Кейтаро будет здесь.

Натаниэль улыбнулся.

— Да… — он моргнул несколько раз. — Ты думала об имени?

— Вообще-то, да, — Джослин покраснела и сделала глубокий вдох. — Знаешь, это было в ту ночь страшного шторма, когда я впервые поняла… — она мечтательно посмотрела вдаль.

— Поняла что, любовь моя?

— То, что я только бегу сама от себя… больше боясь себя, чем тебя. Что я сделала ужасную ошибку. И что хочу, чтобы ты нашел меня. Что хочу быть с тобой.

Натаниэль почувствовал волнение от ее слов.

— И?

— И я подумала, может быть… стоит… дать нашему сыну имя Шторм.

Натаниэль откинулся назад и обдумал это.

— Шторм Силивази… мне нравится.

— Правда? — ее карие глаза загорелись ожиданием.

— Да.

— Только сейчас, — сказала она, — я подумала о том, что нужно проявить уважение и включить имя твоего отца… если ты не возражаешь… если такие вещи делаются у вампиров.

Натаниэль смягчился.

— Кейтаро Шторм Силивази?

Джослин кивнула.

— Да, но мы будем звать его Шторм.

Натаниэль положил руку на ее живот и наклонился, чтобы поцеловать его, и его глаза заволокло слезами.

— Привет, Шторм, — его голос был наполнен мягкостью, почтением и благодарностью.

Он посмотрел на часы на тумбочке.

— Джослин, пора.

Джослин стала полностью серьезной, краска сбежала с ее лица, в глазах мелькнул страх.

— Стоит позвать Колетт?

Женщина была в их доме со вчерашнего дня, убирала на кухне, складывала красивую желто-синюю одежду на опрятном старинном пеленальном столике, который принесла для детской: детскую она с волнением обустраивала… и перебустраивала… дюжину раз, старалась предусмотреть каждую мелочь, которая могла бы понадобиться новой паре, и казалась очень счастливой, делая это.

Натаниэль кивнул и взял ее за руку.

— Ты готова к тому, что произойдет?

Джослин кивнула.

— Я думаю, да. Надеюсь.

Натаниэль послал ментальное сообщение Колетт, которая не потрудилась идти по длинному коридору к спальне хозяев, а просто материализовалась около кровати, ее искрящиеся голубые глаза были распахнуты в ожидании.

— Пора? — спросила она, ее мягкий голос переполняла радость.

Натаниэль кивнул.

— Джослин?

— Я готова, — сказала она, приподнявшись в полусидящее положение.

******

Натаниэль закрыл глаза, наклонил голову и заговорил на древнем языке. Несмотря на то, что Джослин не понимала слов, она находила их красивыми и завораживающими… с мистическим ритмом.

И затем он призвал своих сыновей из тела этой прекрасной женщины.