Кровавая луна - [79]

Через несколько секунд ему открыла женщина и воскликнула:

– Сержант! Что тебя сюда привело?!

– Ты просто не представляешь, что происходит. Я и сам не верю. – Голос у копа был напряженный и хриплый.

– Ну, давай рассказывай…

Дверь за ними закрылась, а Тедди вернулся к своей машине и устроился поудобнее. Он ждал, размышляя и оценивая ситуацию, в которую попал. Он точно знал, что речь идет о вендетте со стороны одного человека – сержанта Ллойда Хопкинса. В противном случае его давным-давно уже осадила бы целая туча полицейских. Что это значит? А это значит, что Хопкинс хочет присвоить Кэти себе и готов нарушить правила, чтобы добиться своего. Другого ответа просто не существовало.

Успокоив себя тем, что ему противостоит всего лишь один человек, Тедди выстроил план его устранения, а потом стал вспоминать весь долгий путь, приведший его к этой точке.

После десятого июня 1964 года он много дней совершенствовал свое искусство. А потом увидел, как взбунтовалась «свита Кэти».

Изначальный гнев против насильников превратился в трагическую переоценку его искусства. За него он заплатил кровью, а теперь настал момент пустить в ход кровью заработанные знания и дотянуться до звезд. Он заполнял бесконечные листы стихами, но стихи выходили пустые и напыщенные, нескладные и формальные. И они были завязаны на житейской драме, развернувшейся во дворе-ротонде, – неслыханно жестоком предательстве. Он приравнивал измену «свиты Кэти» к тому, что совсем недавно пришлось вытерпеть ему.

Одна за другой девочки отрекались от своей предводительницы, бросая ей в лицо язвительные слова. И это происходило на том самом месте, где она до капли отдавала им всю свою любовь и поддержку. Они называли ее фригидной и бесталанной ирландской голодранкой. Заявили, что ее отказ от свиданий – всего лишь дешевая уловка. Что она хочет сделать из них грязных лесбиянок, только боится показать им пример. Они сказали, что она пишет жеманные и подражательные стихи, оставили ее в слезах, и он понял, что девочки должны заплатить за это.

Но как и чем заплатить? Этого он не знал. К тому же его собственная жизнь была разбита, и он не мог отомстить. Он целый год слагал эпическую поэму, посвященную изнасилованию и предательству. Когда поэма была завершена, он понял, что она годится только на помойку, и сжег ее. Скорбя об утрате своего дара, он занялся фотографией. Печальная замена, зато дающая материальную выгоду. Основы этого ремесла он знал, в деловой стороне вопроса разбирался, а главное, понимал, что таким образом обеспечивает себе безбедное существование и возможность находить красоту в безобразном мире.

Он превратился в искусного коммерческого фотографа, хотя работал без воображения, без творческой жилки. Зарабатывал прилично, продавая свои снимки газетам и журналам. Но Кэти всегда была с ним, а мысли о ней невольно приводили за собой воспоминания об ужасе 1964 года, которые обрушивались на него со страшной силой. Он знал, что должен как-то противостоять этому ужасу, ибо будет недостоин Кэти, пока не поборет вечно преследующий его страх. Поэтому впервые в жизни оставил духовные помыслы ради чисто физического совершенствования.

Сотни часов, посвященные поднятию тяжестей и ритмической гимнастике, превратили его тощее тело, которое он всегда втайне презирал, в стальную машину. Не меньше времени он провел, занимаясь каратэ, и стал обладателем черного пояса. Он научился владеть оружием, превратился в меткого стрелка из ружья и пистолета. Чем сильнее он становился, чем больше совершенствовал свои боевые навыки, тем дальше отступал его страх, пока не превратился в гнев. Он начал размышлять о смерти предательниц из «свиты Кэти». В его мыслях господствовали планы убийства, но остатки страха мешали перейти к действиям.

Отвращение к себе обрушилось на него с новой силой и чуть не раздавило, но тут вдруг пришло решение: ему нужен кровавый переходный обряд, который поможет испытать себя, прежде чем он начнет мстить. Он неделями безрезультатно раздумывал о средствах, пока однажды ему на глаза не попалось четверостишие Джорджа Элиота.[42] Оно так и застряло у него в мозгу.

Внизу кабан и гончий пес

Сошлись в смертельной битве,

Но, примирившись среди звезд,

Стоят они в молитве.

Тедди сразу понял, куда ему надо ехать: в глубь острова Каталина, где дикие кабаны бродили стадами. Он отплыл на Каталину через неделю, вооруженный своим шестизарядным «дерринджером» и утяжеленной бейсбольной битой, утыканной гвоздями. Ограничившись этим оружием и фляжкой воды, он пешком, в ночное время, двинулся в самое сердце Каталины, готовый убить или умереть.

На рассвете он заметил трех кабанов, щипавших травку у ручья. Тедди вскинул свою биту и атаковал их. Один из кабанов отступил, но два других приняли бой, нацелившись бивнями. Он был на расстоянии удара, когда они бросились на него. Тедди отпрыгнул, и они проскочили мимо. Выждав две секунды, он прыгнул в другую сторону. Когда кабаны, недовольно хрюкнув, повернулись, чтобы протаранить его, Тедди опять увернулся и с размаху обрушил биту на голову ближайшего из них. Сила удара была такова, что бита вырвалась из рук.