Кровавая лихорадка - [20]

Не думайте, что я не вижу общего между нами: моя сестра и Гроссмейстер, Бэрронс и я. Разница есть. Я не верю, что Бэрронс хочет уничтожить человечество. Я вообще не думаю, что человечество его каким-то боком волнует, но еще я не думаю, что он желает стереть нас с лица земли. Второе отличие, он не пытается соблазнить меня, и я не влюблена в него. У меня ясная голова, я твердо знаю чего хочу и что я делаю. И если однажды, я случайно узнаю, что Иерихон Бэрронс убил О’Даффи за то, что тот шпионил за ним, и что он окажется — плохим парнем… Ну что ж. Тогда я просто перешагну через это. Заранее переживать я не собираюсь.

Месть — блюдо которое лучше подавать холодным. Я никогда не понимала эту поговорку, но теперь думаю, я наконец-то ее поняла. Сейчас я опрометчивая, вспыльчивая и неопытная. Мне нужно знать больше об Эльфах, и о своих способностях. Мне нужно стать холоднее, умнее, жестче, сильнее и заполучить арсенал получше, прежде чем мстить. Мне нужно было больше ОС, таких как копье. Мне нужен Бэрронс. Он и его неисчерпаемые источники информации, и его знание, где именно нужно искать. Возьмем, к примеру, это кладбище. Я в жизни не узнала бы ни о его существовании, ни о том, чем это место было раньше. Я абсолютно ничего не знаю о своем наследстве, и еще меньше знаю ирландскую историю. «Преступно юна», — сказал он, и я не могу с ним спорить. Но я могу это изменить.

Я ступила в тень за церковью, осветив местность фонариками влево и вправо. Эта часть кладбища была огорожена низкой раскрошенной каменной стеной, похоже за ней никто не присматривал. Садовник сюда не заглядывал. Трава росла высокая и густая, ни один цветочек ни вырос на пустыне из мелких камней под тяжелыми дубовыми ветвями и тонкими стволами тисов. Сломанная кованная дверка качнулась на одной петле и издала ржавый скрип протеста, когда я толкнула ее и ступила вперед.

Вот тебе и талант — я была по колено в траве, и наступила на объект, прежде чем почувствовала его. В свое оправдание могу заметить, там мало что от него осталось.

— Что это? — испуганно спросила я Бэрронса.

Когда я наступила на это уродство, я закричала так громко, что перебудила всех мертвецов в округе. Бэрронс тут же прибежал ко мне.

Объект был деформированным куском у наших ног, неподвижный, но иногда по нему пробегала дрожь.

— Предполагаю, это все что осталось от Носорога, — медленно произнес Бэрронс.

— Что с ним случилось?

— Наверное, мисс Лэйн, что-то … разгрызло его.

— Что за создание жрет Носорогов? И почему?

Он взглянул на меня и я была удивлена тем, что он и сам выглядел удивленным не меньше меня. Слишком сильная демонстрация эмоций для Бэрронса.

— Должно быть, это другой Эльф. — потрясенно произнес он. — Человек не способен расправиться с этими созданиями, и уж конечно не станет их пожирать. А насчет «почему» не имею понятия. Такое идет в разрез всем понятиям Ши. Эльфы не пожирают один другого. Даже низшие из Невидимых сочли бы это зверством вызывающим омерзение. Все накинулись бы на осквернителя.

— Оно умрет? — спросила я. Так мало от него осталось, и оно все еще живое, мучения его были очевидны.

— Если вы проткнете его копьем, мисс Лэйн, то умрет.

— А восстановиться оно не сможет или что-нибудь в этом роде? — у создания не хватало очень много чего.

— Нет. Только у королевских особ есть такие силы. Оно будет существовать в такой форме вечность, пока кто-нибудь из его сородичей не набредет на останки и не сжалится над ним. Очень маленький шанс. Или вы это сделаете. — его тяжелый взгляд остановился на мне.

— Ты серьезно? Пожалеть это? — я глядела ему прямо в темные глаза. Иногда, как раз сейчас, они казались бездонными и совершенно нечеловеческими.

— Скажите мисс Лэйн, вы уйдете? Позволите этому созданию агонизировать вечно? Или вы станете ангелом милосердия?

Я закусила губу.

— Что вы выберете? Зная, что одно из этих существ убило вашу сестру. Может и не Носорог, но точно кто-то из его собратьев.

— Мою сестру убил Гроссмейстер, — уверенно сказала я.

— Как скажете. Он не Эльф, а отметины на теле вашей сестры были нанесены Эльфом.

Вот именно. И все равно, даже если он и не нанес смертельный удар, именно он руководил убийцами. Я сузила глаза. Бэрронс испытывал меня. Понятия не имею, что за извращенный смысл был у его тестов. Я лишь знала, что мне нужно было делать. Здесь существует извечный круговорот жизни и смерти, и это создание сюда не вписывалось.

Я вытащила копье из ботинка и ударила Носорога. Бэрронс улыбнулся, но я не знаю, издевался ли он над моей слабость, или наоборот хвалил за сострадание. Пошел он в жопу. Совесть — моя, и мне с ней жить.

Когда мы покидали кладбище, я совершила ошибку и обернулась.

Там стояла закутанная в черное фигура, черная ткань шелестела, одна призрачная рука на ржавых воротах, она смотрела на меня. Ее чернота была чернее самой ночи. Словно ночь она была вокруг меня, давила на меня, ласкала и знала меня.

Я крикнула и запнулась за невысокий могильный камень. Бэрронс подхватил меня за руку и спас от неудачного падения.

— Что такое, мисс Лэйн — муки совести? Уже?

Я потрясла головой.