Кровавая купель - [67]

— Только бы она не затормозила, — сказал я вслух, а то мы исчезнем у нее под задней осью.

— Правильно, — хмыкнул Док с заднего сиденья. — Подбадривай команду.

За поворотом дорогу перекрыла цепочка Креозотов. Шейла даже не снизила скорость. Грузовик прорезал их, как секач капусту.

У перекрестка Шейла развернула грузовик и подъехала к нам.

— Больше Креозотов нет. По крайней мере из нашего стада. — Она посмотрела на меня так пристально, что мне стало неловко. — Поосторожнее там, солнышко.

Меня вдруг окатил прилив нежности к ней. Выскочив из машины, я вспрыгнул на подножку грузовика.

— Спасибо тебе, Шейла. И будь осторожной сама. Мы через пару дней вернемся.

— Я рада, что ты к нам попал, Ник Атен. Ты знаешь, что ты необыкновенный?

Она поцеловала меня в губы. Мозаика присвистнул.

— Вот тебе… — Она улыбнулась. — И помни, что там, откуда ты это получил, есть еще гораздо больше. — Она сжала мою руку, лежащую на дверце. — Ник, когда ты вернешься, я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы ты захотел с нами остаться.

Она еще раз поцеловала меня, охватив мою голову ладонями, а я стоял, не зная, что сказать. Такая она была красивая с этими лентами черных волос, которые развевал ветер.

— Теперь проваливай с моей машины. Ник Атен. Тебя ждет дорога.

Вытерев глаза, она дала газ, и грузовик полетел, виляя, по дороге к лагерю.

* * *

Дорога до Уэйбича долгая, ровная и скучная. Шестьдесят миль мы ехали не останавливаясь. Ни Креозотов, ни лагерей уцелевших мы не видели. Хотя однажды увидели вдали что-то вроде гигантского бублика посередине поля.

В бинокль я рассмотрел, что это кольцо из мертвых Креозотов — сотен мертвецов, наваленных друг на друга. В центре кольца торчали обгорелые коробки домов.

Кольцо возникло там, где Креозоты навалились на изгородь перед смертью. Меня затошнило, и я отдал бинокль Доку.

Мы ехали дальше. Док и Мозаика сидели тихо. Я знал, о чем они думают. Много ли времени пройдет, пока Креозоты нападут на их лагерь?

* * *

В пяти милях от Уэйбича мы миновали десяток престарелых Креозотов, хромающих по дороге в сторону города.

Волосы у них отросли белыми гривами. Эти, наверное, были слишком больны, чтобы присоединиться к прежним миграциям взрослых.

Уэйбич оказался городом-призраком. Пляж был таким, каким я его и помнил, и пирс тянулся над песками. Папа нас туда водил с Джоном в детстве.

— Кажется, Господь не оставил нас милостью, — сказал я. — Дал нам отличный кусок.

Город был не тронут. Даже супермаркет был заперт и будто ждал, пока придет, насвистывая, менеджер и откроет его, как ни в чем не бывало.

Мы нашли грузовик на ближайшем угольном складе, и я стал пытаться его запустить. С ДНЯ ПЕРВОГО прошло больше полугода. Машины остались на месте, но шины спустили и аккумуляторы сели. Почти всюду топливо испарилось за время жаркого лета. Еще год-другой — и все эти машины рассыплются в ржавую пыль.

Работа требовала времени, но была простой. За три дня мы запустили грузовик и прицепили к нему большой трейлер. Потом нагрузили в него достаточно бочек солярки, чтобы Полольщики Лейберна могли пережить зиму. Из супермаркета взяли еду и одежду. Я даже нашел в машине место для флакона духов в подарок Шейле.

— Когда мы расскажем об этом Боссу, — сказал Док, загружая в трейлер мешки риса, — он направит сюда целую банду, чтобы очистить город.

На четвертый день мы поехали обратно. Впереди шел грузовик, я ехал на «хонде» сзади. Вокруг меня на всех сиденьях громоздились коробки консервов и шоколада.

Всю дорогу я не переставал улыбаться, воображая счастливые лица ребят, когда мы въедем в лагерь. И подмигивал сам себе в зеркало заднего вида:

— Ну, Ник, вот что значит быть Санта-Клаусом.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ Лестница в небо

Я ехал, подпевая ленте в магнитоле машины. Рядом со мной стояла открытая коробка шоколадных конфет. Впереди грузовик, где ехали Док и Мозаика, тащился под нагрузкой, от которой оси трещали.

«Веселый солнечный народ»… и меня среди него посчитайте! Я пел так громко, что руль дрожал в ладонях. «Весеееелый! Соолнечный!»

Почти уже дома. Впереди из-под грузовика вырвался клуб дыма.

— Помедленнее, ребята! Нам не надо успевать на паром… А, черт!

Что-то там не так. Грузовик мчался, хлеща по окрестным деревьям, сшибая ветви.

Дорога была такой узкой, что мне только и было видно, что поросль и летящий впереди грузовик.

Боже мой! У них отказали тормоза. Я вцепился в баранку, шины скользили по слякоти. Мы ехали вниз по склону. Еще сто ярдов — и дорога выравнивается за полмили до лагеря.

Если Мозаика сохранит хладнокровие, он просто съедет с холма, а на ровном месте затормозит коробкой передач.

Как же. Дело было не в тормозах. Мозаика давил на газ, гоня грузовик быстрее, чем тот мог ехать безопасно, будь за рулем хоть сам святой Христофор.

Мозаика ни от чего и не убегал. Он ехал навстречу.

Я припустил за грузовиком, надеясь только, что он не свалится в кювет. Мозаика ехал куда-то, где хотел оказаться вчера.

Вниз по холму, всплеск воды в луже, на плоский участок, деревья отступили — и я увидел то, что видел Мозаика.

— Нет. Нет. Не верю… Гады… Ах вы, гады!

Пять дней назад мы тронулись в путь, оставив лагерь, где было больше сорока человек в возрасте от нескольких недель до девятнадцати лет.