Кровь в бухте Бискейн - [7]

Шейн проводил их глазами через весь зал к столу. Мужчина выдвинул для себя стул и сел, оставив девушку стоять рядом. Смущенная, поколебавшись некоторое время, она взяла для себя стул и села напротив него, водрузив на стол оба локтя, и со счастливым видом захихикал над чем-то, что он сказал.

Официант остановился рядом с Шейном.

— Виски с содовой, — бросил тот, и официант, как тень, быстро скользнул в сторону.

Браун угрюмо уставился на свой бокал. Шейн отпил небольшой глоток коньяка и спросил:

— Ты засек ту парочку, которая только что вошла?

— Какую именно? — проворчал в ответ Браун. — Я никого особенно не заметил.

— Они вон за тем столиком. — Шейн показал в их сторону узловатым пальцем, делая вид, что не заметил сказанного Брауном. — Он похож на человека, который получал бы удовольствие, глядя на то, как крокодил пожирает грудных детей. А она выглядит так, будто охотно производила бы для него на свет этих самых детей!

Браун украдкой взглянул в направлении, которое указывал палец Шейна, и безрадостно засмеялся.

— Никогда не видел ни одного из них прежде.

— А я этого и не говорю, — ответил Шейн.

Официант принес виски с содовой, и Шейн расплатился с ним. Браун поблагодарил его без особого желания, а Шейн допил свой коньяк. Он поднялся и, сказав: «Еще увидимся», — направился в другой конец бара и вышел через открытую дверь, ведущую в главный зал ресторана.

Освещение здесь также было мягким, а обслуживание — обходительным. Занято было всего несколько столов; остальные в ожидании посетителей стояли, накрытые белыми скатертями, на которых поблескивало серебро и сверкал хрусталь. Шейн с подобострастным видом уселся за маленький столик в углу просторной комнаты. Перед ним тут же появилось меню. Интригующее разнообразие порционных блюд без указания цен выделялось четким шрифтом в старом английском стиле.

Шейн пробежал по страницам меню жадным взглядом. Бифштексы в списке не значились. Он повернулся к официанту и спросил:

— Филе сегодня есть?

— О да, сэр. Недожаренное, сэр?

— Да, с кровью. Картофель, жареный по-французски, зеленый салат и кофе.

Официант с поклоном удалился. Вскоре он вернулся с нежным филе, какого Шейн давно уже не видывал. Красная кровь появилась на тарелке, когда он разрезал его пополам.

— Все в порядке, сэр? — спросил официант.

— Нежное, как сердце влюбленной девушки, — весело отозвался Шейн и вонзил вилку в горячий, хрустящий жареный картофель. Салат был такой, о котором можно было только мечтать, а кофе — прозрачным и крепким.

Шейн заморгал в оцепенении, когда возле его тарелки положили счет. Полтора доллара. Он положил две однодолларовые банкноты сверх указанной суммы. Он начинал чувствовать себя именно так, как того требовала вся организация дела, сытым и благодарным щедрому хозяину и, без сомнения, обязанным потратить несколько долларов на игру.

Он поднялся и прошагал через столовую к закрытым дверям, скромно обозначенным словами «Игровые комнаты». Они выходили в помещение, некогда служившее частным танцевальным залом, а теперь превращенное в роскошное казино.

Когда он вошел, только за двумя столами готовились начать игру. С полдюжины мужчин собрались группой в одном углу комнаты, а дюжина или более того мужчин и женщин заняли места за столом с рулеткой.

Шейн направился к кассиру, сидящему за декоративной металлической решеткой, и сунул ему две двадцатидолларовые банкноты.

— По десять, — сказал он.

Кассир был пожилой мужчина с приятным лицом. Он ответил:

— Да, сэр, — с видом человека, считавшего свое дело самым главным из всего, что происходило, и подал четыре красные фишки.

Кряжистый, плотного телосложения мужчина и блондинка с завитыми волосами, которых он заметил входящими в бар, сидели за столом с рулеткой. Перед ним лежала груда голубых фишек, а перед блондинкой — красные и белые. Аромат дорогих духов, чрезмерно густой, казалось, окутал Шейна, когда он остановился позади парочки.

Шейн отступил шаг назад и слегка отвернулся, стараясь не вдыхать этот запах. И именно в этот момент он увидел Тимоти Рурка. Тот шел, покачиваясь, к столу с рулеткой с голубыми фишками в руке.

С небрежным видом, скрывая свое удивление, Шейн сказал:

— Привет, Тим, — обошел крупье сзади, чтобы подойти к репортеру.

Глубоко посаженные глаза Тима подозрительно сверкнули, когда он узнал Шейна. Несколько месяцев он приходил в себя после пулевых ранений в грудь и похудел почти до истощения. Он тихонько икнул, усмехнулся и сказал:

— Я думал, ты уезжаешь из города, Майк.

— Завтра, — ответил Шейн.

Рурк поставил по голубой фишке на каждый из трех номеров, опершись одной рукой на стол и наклонившись к Шейну. Шейн подвинул свою красную фишку, поместив ее в положение ЧЕТНОЕ.

Он поднял голову и увидел, что блондинка внимательно смотрит на него через стол. Ее брови и ресницы были очень редкими и придавали ее огромным глазам отсутствующее выражение. Шейн не был уверен, смотрела ли она на него или на Рурка, но ее пристальный взгляд не дрогнул перед его вызывающим, изумленным взглядом. На столе перед ней лежало с полдюжины группами подобранных фишек. Ее низколобый спутник осторожно поставил три голубые фишки на № 30.