Кровь тамплиеров - [40]

Но — увы! — в Давиде течет также и кровь приоров, и таким образом он всегда будет представлять опасность для тамплиеров и их тайны. В конечном счете — фон Метц хорошо знал это — дети в затруднительных случаях всегда решают вопрос в пользу матерей. Особенно тогда, когда матери умеют ловко ими манипулировать, а уж в этом деле другой такой мастерицы, как Лукреция, сыскать нелегко.

Роберт и Цедрик вновь посмотрели на «Девину».

— Они не спустят с него глаз ни на секунду, — сказал Цедрик после небольшой паузы, что подтвердил кивком и его друг. Во всяком случае, на месте Лукреции Роберт действовал бы точно так же.

— Мы получим свой шанс, — несмотря на это, твердым голосом сказал магистр тамплиеров.

Последующие дни Давид большей частью проводил в фехтовальном зале. Вместе с Тиросом, Шарифом и другими рыцарями ордена приоров они строились в три шеренги, а напротив, лицом к ним, стоял их учитель — Арес. Они должны были синхронно повторять каждый своим мечом все те замысловатые движения, которые им демонстрировал «мастер меча». При этом у Давида частенько ничего не получалось, и он делал много неловких ошибок, как это свойственно новичкам, в результате чего на него бросали насмешливые взгляды, но он не обращал на них ни малейшего внимания и они не лишали его бодрости духа. Его переживания во время борьбы с Аресом в послеобеденные часы второго дня доказали ему, что он, видимо, обладает врожденным талантом в обращении со стальным клинком, хотя возвращение из эйфории, в которую он на короткое время погрузился, было отрезвляющим и болезненным.

Признаться, Давид был разъярен, когда понял, что его дядя сначала попросту играл с ним, как кошка с мышью, чтобы потом действительно начать отражать атаки своего племянника и в конце концов насладиться его унижением, когда тот, истекая кровью и издавая жалобные стоны, лежал на полу. Кроме того, брат Лукреции вынудил его пережить неописуемый ужас, заставив дважды опасаться за жизнь. Но при этом Арес своим довольно специфическим методом кое-чему его научил. Никогда нельзя заранее недооценивать противника. И клинок в руке Ареса двигался вовсе не с помощью магической силы, или сам собой, или же благодаря интуиции; для работы с клинком требовался навык молниеносных, но при этом одновременно и продуманных реакций, а также огромное количество проделанных упражнений, которые, однако, — и Давид это тоже постепенно осознал — никогда не должны превращаться в рутину. После того как разгоряченная душа Давида в очередной раз остыла, он почувствовал непреодолимое желание всерьез научиться фехтованию и потому добровольно присоединился к рыцарям из числа приоров, которые по несколько раз в день приходили в фехтовальный зал и проделывали там свои упражнения.

В течение кратчайшего времени Давид так преуспел в занятиях, что удивился не только он сам, но и Арес, хотя «мастер меча» никогда вслух в этом не признавался. В один из дней сумасшедший дядюшка в фехтовальном зале натравил на Давида одновременно четырех рыцарей, и случилось то, на что никто не рассчитывал — меньше всего сам Давид, — бой длился не более пяти минут, и он его выиграл! То, что Давид все еще наивно воспринимал как собственную своенравную волю меча, а также все эти трюки и уловки, которые ему показал Арес за прошедшие дни, научили его многому: вихрем летать по залу и разоружать одного бойца за другим, причем он ухитрился не получить при этом даже царапины. Давид и сам поражался своей ловкости, выносливости и силе.

Лукреция следила за боем с довольной улыбкой. Давид слышал, как она говорила о нем с братом. Что он вскоре будет лучшим, так она сказала, и что им с его помощью удастся убить фон Метца.

Однако сам Давид не предполагал оставаться здесь долго, дожидаясь, пока действительно не станет лучшим. Он по-прежнему не верил в то, что когда-нибудь почувствует себя в «Девине» как в родном доме. И он вовсе не намеревался убивать Роберта фон Метца, чтобы добраться до каких-то святынь или ради других фанатических целей. Если он действительно должен убить его, то только по одной причине — отомстить за все те ужасные вещи, за которые был ответственен этот человек: за его, Давида, похищение вскоре после рождения, за ужасные события в аэропорту, за убийство Квентина…

Он, между прочим, поверил в то, на что ему всего лишь намекнула его мать. Позже Арес подтвердил, что этот сумасшедший магистр тамплиеров, считающий себя лучшим человеком на Земле и Спасителем мира, не колеблясь отправил на небеса дом Квентина вместе с монахом, чтобы таким образом уничтожить последние доказательства реального существования Давида. Хотя Давид, как и прежде, был зол на Квентина за чудовищную ложь о своем происхождении, в которой монах его взрастил, потеря Квентина причинила ему тем не менее непроходящую боль. Она словно проделала дыру в его сердце, которую никто другой уже никогда не сможет заполнить.

Но он молчал об этом. Его мать и ее брат могут думать что хотят… Он покинет «Девину» самое позднее тогда, когда все открытые счета будут проплачены, так как он так же мало хотел стать рыцарем ордена приоров, как и ордена тамплиеров. После того как он выполнит взятые на себя обязательства, он исчезнет и проведет остаток жизни, спрятавшись от этого мира в каком-нибудь буддистском монастыре. Или они вместе со Стеллой поедут куда глаза глядят и создадут собственную нормальную семью, в которой борьба поведется исключительно за приоритет той или иной телепрограммы или за то, кто первый займет ванную комнату, и борьба эта будет свободна от применения всякого рода физической силы.