Кровь с молоком - [8]

— Так никакой инструкции…

— Будет тебе инструкция, только завтра.

— Вот завтра пусть и приходит.

— Не май месяц! Ты на нее посмотри! Вся в грязи да в крови! Что с ней за ночь станет?

— У меня приказ!

— Я тебе щас дам приказ! — она пригрозила кулаком, который так звучно стучал по воротам.

— Что тут у вас происходит? — спросил громовой голос.

Милка аж вся сжалась, спрятав голову в плечи. Говорящий оказался высоким мужчиной, закутанным в плащ с капюшоном.

— Этот балбес не пускает мою помощницу! — взорвалась Зорна, нисколечко не смутившись грозного мужчины.

— Так приказа нет, чтобы ее на территорию пущать! — кинулся оправдываться солдат. — Права не имею!

— Он прав, Зорна, — сурово сказал мужчина.

— Нет приказа? — и не подумала смутиться старуха. — А ну служивый, неси бумагу! Щас мы тебе приказ напишем!

— Ты не имеешь права писать такие документы, — вкрадчиво напомнил мужчина в плаще. — Это пять лет каторги.

— А кто про меня говорит? Я-то кто? А вот коли глава службы безопасности такую бумагу напишет… ей не то, что сюда, в замок дорогу кленовыми листьями устелют!

— У меня времени нет, — буркнул мужчина.

— Ничего пять минут не решают, — уперла руки в бока старуха.

— Ладно, — неохотно сказал "глава службы безопасности". — Ей, стража. Пустить, — капюшон коротко повернулся в сторону Милки, подыскивая слово, поясняющее, кем же та является, но так и не определившись, крикнул: — Пустите ее.

— Но, ваше благородие, приказа-то нет!

— Завтра будет, — сказал мужчина и быстро выскочил за калитку.

— Но… — начал охранник.

— Я ж тебе сказала, служивый: завтра, все завтра, — пропела довольная старуха, похлопав по нашивке герба королевства, затем, опять вцепившись в руку Милки, потащила ее за собой, оставив солдата грызть ногти из-за нарушения устава.

Тем временем они прошли толстую стену и большой открытый двор, посреди которого стоял совсем небольшой домик. Милка подумала, что в нем старуха и живет, но строение оказалось всего лишь… лестницей вниз.

От удивления у девушки аж проснулось любопытство:

— Бабушка, а где мы?

Женщина аж запнулась, а потом резко повернулась к Миле:

— Бабушка! Да я на девушку еще откликаюсь!

— Простите, госпожа Зорна.

— Ох, непуть… — покачала головой та, но не сердито, а скорее сочувствующе. — Мы в Холодном Колодце.

У Милки тут же отнялся не только язык, но и ноги. Зорна обернулась на чуть ли не мертвую от страха девушку:

— Что случилось? Чего столбом стала?

— Но я же ничего не сделала… Я не преступница!

— Ну… как сказал бы господин, которого мы видели у ворот: это еще не известно, — нахмурилась женщина.

— Я правда ничего не сделала! — заплакала Мила. — Я не могу! Не хочу! Да что ж это такое со всеми!

— Не Боржичи? — спокойно спросила Зорна.

— Нет, — кивнула Милка, вжавшись в стену. — Много-много не Боржичи!

— Да не боись ты! Никто тебя за решетку больше не посадит. Поняла?

Милка отчаянно замотала головой, еще больше вжавшись в стену.

— А теперь послушай меня, малявка. Ты вон еле на ногах держишься, но я тебя купила не потому, что хочу сделать что-то гнусное, как большинство на том рынке. Приглянулась ты мне.

— Чем? — удивилась Милка.

— Да тем, что на мужиков не заглядывалась, а это в нашем деле самое важное. Ты ж пойми, дуреха, что преступников, что здесь сидят, не на рынке купили, а за дело поймали. Мы же с тобой тут только работаем. Вернее, я работаю, а ты — будешь.

— Работать? — удивилась девушка. — Кем?

— Кем-кем, — перекривляла ее женщина. — Не тем, кем ты подумала! Кухарками! Помощница мне нужна, а у тебя босоногой детворы полон дом был, а значит руки из того места, что мне нужно растут. С готовкой справишься, лист осиновый? Каши наварить да мяса натушить?

Милка кивнула.

— Вот и славно. А теперь пошли, подлечим тебя, а-то совсем ты мне не нравишься.

______________________________

Отголоски:

Александра Руда "Кнопка" и частично "Ола и Отто" Олу и Отто ищите в книжных:)

Снежкова Isolda "Рысь на поводке"

Juliya "Никогда не прощу"!!!Внимание — не окончено!!!

Глава 4. Был бы козёл, а морковка всегда найдется

Госпожа Зорна не позволяла Милке вставать еще неделю, а для экономии времени бросила ее тюфяк прямо на широкую лавку в своей обширной кухне.

— Что ж с тобой случилось-то? — приговаривала она, уверенным движением помешивая большой чан. — Побили, вижу, и переохладилась — тоже. Но видела я такие случаи, не так тяжко тебе быть должно, а уж тем более с моей волшебной настойкой.

Милка тихонько заплакала, уткнувшись в подушку, но тут почувствовала, как сильная морщинистая рука гладит ее по головке.

— Ну, не плачь. Теперь ты тут, в безопасности, а я никому тебя в обиду не дам! Иль это тебе не дракониха Зорна говорит?

— Кто? — удивилась Милка.

— А поди не знаю, как меня весь город за глаза кличет. Ладно, пойду следить, а то подгорит и наши мужички совсем зачахнут.

Милка далеко не таким представляла себе Холодный Колодец — самую страшную тюрьму страны. В Боржичах думали, что это натуральный колодец, куда сбрасывают людей, провинившихся перед королем. Ведь недаром говорят: "бросили в тюрьму". Никто и не думал, что это огромное подземное помещение с камерами, расположенными по спирали. И уж точно никто не предполагал о распорядке дня! Милка со своего скромного тюфяка могла судить только о кормежке. На завтрак — кусок хлеба с чаем, обед — мясо и гарнир, а на ужин — каша. Побывав за пазухой у работорговцев, Мила поняла, что злодеи, оказывается, далеко не последние люди в государстве.