Кровь с молоком, или Приключения королевского гвардейца - [43]

— И я надеюсь, ты не веришь глупым сказкам о привороте на кровь, — тетушка Крина строго взглянула на свою гостью, и без того озадаченную ее словами. Она добавила в чашки душистого пахнущего мятой напитка и продолжила, — чтобы захотеть твоей крови, он уже должен любить тебя до безумия. Но лишь запомнив твой вкус, он будет считать тебя своей женщиной и защищать даже ценой жизни! Это заложено в нас с рождения, и если любишь, ты должна это понять!

Но сейчас все эти рассказы и предостережения совершенно вылетели у нее из головы, и она смело вложила свою руку в ладонь мужа, выходя из-за стола. Сопровождаемые не очень приличными шутками, они покинули гостей.

Наконец, шум и звуки музыки остались у них за спиной. Рюдигер захлопнул тяжелую дубовую дверь, и они остались одни. Кругом горели свечи, все было украшено живыми цветами. Почти половину комнаты занимала огромная кровать. В приоткрытое окно вместе с ночной прохладой проникал сладкий аромат жасмина. Было слышно стрекотание цикад и крики какой-то ночной птицы. Время вдруг замедлилось и стало вязким и почти осязаемым. Лиза медленно расстегнула его камзол, он также медленно и осторожно развязал шнуровку на платье.

В пламени свечей их тела отбрасывали причудливые тени. Теперь, когда их ничего не разделяло, они вдруг на минуту растерялись. Затем Лиза первая коснулась его губ, и он ответил ей такими жадными и слегка бестолковыми ласками, как будто они были последними в жизни. Они прильнули друг к другу, как будто желая стать единым целым, она спрятала лицо в черных непослушных волосах и вдруг ощутила резкую боль в основании шеи. Он ее укусил!

— Ты делаешь меня своей женой или своим ужином! — возмутилась девушка. Но кажется Рюдигер ее даже не слышал. Она попыталась оттолкнуть его, но вырваться из кольца рук было невозможно. Наконец она изловчилась и дернула мужа за волосы.

— Да что с тобой, ты даже не слышишь!

Он оторвался от ее шеи и посмотрел на нее восхищенным слегка безумным взглядом:

— Ты просто чудо, Лизхен!

Лиза, кипевшая от возмущения, размахнулась, чтобы влепить ему пощечину, но он быстро перехватил руку и, снова притянув ее к себе, стал целовать в губы. Она возмутилась такой дерзостью, но взглянув на его счастливое лицо, вдруг вспомнила слова знахарки, и неожиданно для себя охотно ответила ему, ощутив на губах соленый привкус собственной крови. Место укуса еще напоминало о себе жгучей болью, но праведный гнев быстро таял под горячим напором любимых рук и губ.

С того момента, как их одежда была небрежно сброшена на пол, и его руки прикоснулись к горячему словно в лихорадке девичьему телу, а губы коснулись стройной, загорелой на летнем солнышке шеи, Рюдигер почти ничего не помнил. Окружающий мир вдруг завертелся вокруг него, словно в огромном калейдоскопе. Пламя свечей, стены комнаты, украшенные шелковыми коврами, букеты белых цветов в глиняных кувшинах и возмущенные глаза Лизы кружились в бешеной пляске, не желая останавливаться.

Сердце стучало, словно кузнечный молот, кажется еще немного, и он сойдет с ума, не силах справиться с охватившим его возбуждением. Вкус крови на губах вдруг сорвал все запоры и печати, от прежней нерешительности не осталось и следа.

Лиза немного оторопела от его смелости, слишком уж не похоже это было на обычные робкие поцелуи и ласки. Но таким он определенно нравился ей больше, и девушка просто доверилась его сильным и осторожным рукам.

Она чуть не задохнулась от охватившего ее счастья, восторга и безумной нежности, и прижавшись к Рюгу, неожиданно поняла, что он чувствует то же самое. Мир вокруг них вдруг взорвался цветными брызгами, отчего-то на мгновение стало больно дышать. Затем все исчезло, уступив место тишине и умиротворению. Уставшие и счастливые они лежали в тишине, слушая дыхание друг друга и не решаясь нарушить торжественное молчание.

Наконец Лиза осторожно высвободилась из рук мужа и, присев на кровати, заявила:

— Не знаю как ты, но я жутко хочу есть! После праздничного ужина я близка к голодному обмороку. С такой шнуровкой не только есть, но и дышать страшно!

Рюдигер улыбнулся:

— Я, признаться, тоже остался голодным. Невозможно нормально поесть, когда на тебя пялится столько незнакомых людей!

— Так значит вот почему ты кусаешься, — решила поддразнить его Лиза.

Он нахмурился и осторожно дотронулся до ее шеи, где остались следы его зубов.

— Сам не понимаю, как это случилось. Но теперь я знаю тебя на вкус.

— И каков этот вкус? Разве ты не знал его раньше? Ты же помнишь, что случилось с нами, когда мы были детьми, — в голосе его жены не было и намека на улыбку, красивое лицо было непривычно серьезным.

Он также серьезно ответил:

— Неужели ты думаешь, что я мог забыть…Тогда это был вкус жизни, ты не дала мне умереть! А сейчас это вкус счастья. Но сможешь ли ты простить меня теперь…

Но Лиза приложила палец к его губам, не желая слушать нелепые оправдания.

— Уже простила, ведь у нас теперь все на двоих. Но все же одним счастьем сыт не будешь, тут где-то есть сюрприз.

Она нагнулась и выудила из под кровати плетеную корзину, покрытую белоснежной салфеткой. В ней обнаружилась жареная курица и полкаравая хлеба.