Кровь Рима - [17]

Макрон покачал головой.

— Нет. Но это заставляет парня быть занятым, пока я буду сосредоточен на тебе. Он обнял ее за талию и сжал, притягивая ее поближе. Они поцеловались. Потом снова, на этот раз дольше, а потом Петронелла легла на спину и притянула его к себе.

— Больше никаких разговоров. Займись со мной любовью.

Макрон приподнял складки ее столы, обнажив бедра. — Это… моя девочка…

* * *

Луцию стало жарко, под полуденным солнцем, и рыба не клевала. Как бы он ни старался, неважно, как сильно он ни молился Фортуне или местному речному богу. Даже несмотря на то, что Макрон сказал ему, чтобы он держал удочку, ему стало скучно, и он начал экспериментировать, подняв ее так, чтобы крючок с наживкой поднялся из воды, а затем позволив ему упасть обратно с удовлетворительным хлопком. Но поклевок все равно не было. Он начал задаваться вопросом, есть ли у Макрона какие-либо дальнейшие советы о том, как ловить рыбу. Ему казалось Макрон, вроде бы все умеет. Он умел точить ножи, вырезать деревянных солдатиков, рассказывать грубые шутки и плевать дальше, чем когда-либо удавалось Луцию. Он вспомнил фразу, которую Макрон имел обыкновение довольно часто использовать в своей компании, когда дела шли не совсем так, как планировалось.

— Фурии вас забери, чушь собачья, — с восторгом пробормотал Луций, затем резко повернулся, чтобы посмотреть сквозь камыш.

Петронелле не нравилось, когда он использовал «солдатские проклятия», как она их называла. Она сказала, что сын высокопоставленного офицера не должен использовать такие выражения.

— Фурии вас забери, — тихо усмехнулся Луций. — Фурии, яйца, чушь собачья, чушь собачья…

Он поднял удочку, перекинул леску на берег реки и опустил ее, прежде чем он полез через камыши. Когда он приблизился к месту, где они устроили пикник, он услышал, как Петронелла тихо вскрикнула. Боль или удовольствие было трудно сказать. Потом он увидел их: Макрон сверху, а широко расставленные ноги Петронеллы, обвивали его спину.

Луций покачал головой. Они снова боролись. Как в первый раз, когда он застал их за этим занятием, и они поспешно объяснили, что делают. Они очень любили бороться. Казалось, что у Макрона это получалось хуже, так как он часто издавал глубокий стон, а затем откатывался в сторону, прекращая борьбу. Луций испустил тихий вздох раздражения, отвернулся и направился обратно к берегу. Он знал, что они еще некоторое время будут бороться. А когда Макрон как обычно проигрывал, он всегда был слишком уставшим, чтобы что-то делать. Луций поднял удочку, проверил, что маленький кусочек хряща, служивший наживкой, все еще надежно закреплен на крючке, и бросил его в реку. Он присел на корточки, одной рукой держась за удочку, другой поддерживая подбородок, глядя на воду и ожидая, пока первая рыба клюнет.

* * *

Катон ждал их у входа в дом ювелира, когда они вернулись в сумерках, уставшие, но веселые после дня проведенного у реки. В конце концов, Луцию удалось поймать три рыбы в завершение дня, когда прохладный воздух побудил рыбу выйти из более темных частей реки. Он гордо их поднял, чтобы его отец увидел.

— Я поймал их! Дядя Макрон показал мне как это сделать.

— Дядя Макрон? — Катон улыбнулся.

Его друг кивнул.

— Мы переросли Макмака.

— Жаль, я привык к этому. Люди из когорты тоже будут разочарованы.

Глаза Макрона сузились.

— Они не посмеют …

— Только не в лицо.

— Первым, кого я поймаю, будет выгребать дерьмо из латрин когорты до конца кампании.

Улыбка Катона померкла, когда он обдумал новость, которую должен был сообщить им троим. Но это может еще немного подождать. Он присел на корточки, чтобы полюбоваться уловом сына.

— Они красавицы. Должно быть, это была тяжелая борьба, чтобы получилось выловить их.

— Да. Очень тяжелая.

— Молодец Луций, я очень горжусь тобой. — Катон взъерошил волосы. — Не могу дождаться, чтобы съесть их на ужин.

— Но они мои. — Луций выглядел удрученным. — Я поймал их.

— Ну-ну, парень, — вмешался Макрон. — Солдаты делятся своим рационом. Если бы я их поймал, то поделился бы ими с тобой.

— Но ты этого не сделал, потому что был слишком занят борьбой с Петронеллой. Вот почему я их поймал.

— Борьбой? — Катон посмотрел на остальных. — А ну понятно…

Петронелла бросилась вперед с раскрасневшимся лицом и взяла Луция за руку.

— Пойдемте, господин Луций, мы отнесем их прямо на кухню и приготовим пир для всех нас. Как тебе это звучит?

— Пир! Да, да!

Катон и Макрон с любовью смотрели на них, когда они не скрылись по коридору в направлении кухни.

— У тебя прекрасный сын, Катон.

— Да, знаю. — Он гордо улыбнулся.

— Я и сам надеюсь, что когда-нибудь у меня будет сын.

— Петронелла не…

— Насколько мне известно, нет. И не из-за того, что мы не пытаемся.

— Ах да, надеюсь, что, в конце концов, вся эта борьба окупится, — усмехнулся Катон. — Я уверен, что у тебя будет сын, который будет жить в том же духе, что и его отец.

Макрон поморщился.

— Да помогут мне боги, если он будет таким. Я был шалопаем в детстве.

— Как неожиданно.

* * *

Тушеная рыба, приготовленная Петронеллой, была достаточно вкусной и сочной, чтобы Катон мог заподозрить неладное, а именно тайное добавление других пищевых добавок из кладовой хозяина дома, чтобы увеличить объем еды. К ним присоединился хозяин дома. Юсеф, был полным человеком с выпученными глазами и веселым лицом, который благодарно склонил голову, когда Катон указал, что ему следует занять место во главе стола. Когда тушеное мясо было принесено, он потер руки и задрал нос, чтобы принюхаться.