Кровь отверженных - [7]

Сара глубоко вздохнула, перечитала отчет, прежде чем поставить под ним свою подпись. Она не стала дожидаться Джеффри или Фрэнка и начала вскрытие. Свидетелей ее работы не было. Сара сделала это специально, чувствуя, что не сможет проводить все манипуляции на глазах у посторонних.

Большое окно отделяло кабинет от других помещений морга. Сара уселась в кресло, глядя на стол с лежавшим на нем черным пакетом. Мысли блуждали: она видела альтернативу смерти ребенка – жизнь, полную смеха и слез, представляла любящее и любимое существо, но потом натолкнулась на правду: у ребенка ничего этого не будет. Впрочем, и у самой Дженни всего этого почти не было.

После случившейся несколько лет назад внематочной беременности Сара не способна была иметь детей. Тогда это известие чуть не убило ее. С годами боль притупилась, и Сара научилась не желать невозможного. Однако сейчас ребенок, убитый собственной матерью, всколыхнул в Саре прежние чувства.

Работа Сары была посвящена здоровью детей. Она брала их на руки, укачивала, умилялась им, как если бы это были ее собственные дети. Сидя в морге и глядя на черный мешок, она с новой силой захотела выносить и родить ребенка. На смену этому чувству пришло разочарование, и она ощутила внутри себя пустоту.

На лестнице прозвучали шаги. Сара выпрямилась, утерла глаза, попыталась взять себя в руки. Оперлась ладонями о столешницу и встала. В морг вошел Джеффри. В попытке успокоить себя Сара поискала очки и заметила, что Джеффри не пошел к ней в кабинет. Сквозь стекло она видела, что он остановился перед черным мешком. Если он и видел Сару, то никак этого не показал. Он наклонился над столом и заложил руки за спину. «Заглянуть бы в его мысли…» – подумала Сара. Может, Джеффри тоже представляет себе несостоявшуюся жизнь ребенка? А может вспомнил, что Сара никогда не сможет родить ему детей?

Сара кашлянула, выйдя из кабинета. Она прижимала к груди отчет о вскрытии. Положила бумаги на край стола и встала с другой стороны стола. Мешок был слишком велик для ребенка. Он лежал вокруг тельца, как одеяло. У Сары не хватило душевных сил застегнуть молнию, погрузить младенца в полную темноту и положить его на полку холодильника.

Она не знала, что сказать, а потому молчала. Сунула руку в карман лабораторного халата и с удивлением обнаружила там очки. Надела их, и Джеффри заговорил.

– Итак, – сказал он хрипло, словно долго не говорил, – вот что получается, когда пытаешься спустить ребенка в унитаз.

У нее замерло сердце от такого цинизма, и она не знала, как на это ответить. Сняла очки и протерла линзы подолом рубашки – просто чтобы чем-то себя занять.

Джеффри сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Сара слегка подалась вперед: ей показалось, что она учуяла запах алкоголя. Но этого не может быть, ведь Джеффри не пил, разве что кружку пива на субботнем футболе.

– Крошечные ножки, – пробормотал он, не спуская глаз с ребенка. – Они всегда такие маленькие?

И снова Сара ничего не ответила. Она смотрела на ножки, десять пальчиков, сморщенную кожу на ступнях. Эти ножки могла бы целовать мать. Эти пальчики мать пересчитывала бы каждый день, как садовник считает соцветия на кусте роз.

Сара закусила губу, стараясь не дать себе воли. Пустота внутри нее была чудовищной, и она машинально положила руку на грудь.

Когда Сара смогла наконец-то поднять глаза, то увидела, что Джеффри смотрит на нее. Его глаза были налиты кровью. Похоже, ему трудно было удерживать себя в вертикальном положении. И неясно было, то ли Джеффри сильно перебрал, то ли убит произошедшим.

– Я думала, что ты не пьешь, – сказала она и заметила в собственном голосе осуждение.

– Я думал, что я не расстреливаю детей, – ответил он, глядя поверх ее плеча.

Саре хотелось помочь ему, но не было сил.

– Фрэнк, – сказал Джеффри, – он дал мне немного виски.

– Помогло?

Глаза Джеффри увлажнились. Он поборол слезы и невесело улыбнулся.

– Джеффри…

– Ты что-нибудь нашла? – спросил он, отмахнувшись от ее участия.

– Нет.

– Я не…

Он запнулся, посмотрел вниз, но не на ребенка. Его глаза были устремлены на кафельный пол.

– Не знаю, как себя вести, – сказал он. – Не знаю, что я должен делать.

Слова и голос обожгли ей душу. Как же ей не пришел в голову этот вопрос? Дженни стояла к Саре спиной. Только Джеффри, Лена и Брэд видели все, что происходит.

– Сара?

По тому, как Джеффри смотрел на нее, Сара знала, что сейчас не время для экивоков.

– Да, – ответила она, постаравшись, чтобы голос звучал твердо. – Это был чистый выстрел, Джеффри. Ты должен был его сделать.

Джеффри отошел от нее. Повернулся и, прислонившись спиной к стене, спросил:

– Вероятно, отцом был Марк, верно? Тот мальчик, которого она собиралась убить?

Он прижался головой к стене.

Сара сунула руки в карманы и буквально вросла в пол, чтобы не броситься к нему.

– Похоже, что так.

– Его родители не разрешили нам допрашивать его до завтрашнего дня. Ты это знала?

Она медленно покачала головой. Марка трудно было в чем-либо подозревать. Разве Джеффри может арестовать подростка за то, что в него целились из пистолета?

– Они говорят, что он и так натерпелся.

Джеффри уронил голову на грудь.