Кровь невинных - [10]

Я хотел стереть свое прошлое и начать совершенно новую жизнь. Стать независимым от всего, что знал: от матери, от сестер, от воспоминаний об отце, от унылых супермаркетов и дворов. Но я не знал точно, каким я хочу быть. Определенно рейнджером. Возможно, когда-нибудь я стану офицером, хотя не мог себе этого представить. Но я точно определил, что для меня неприемлемо. В то время я научился идти на уступки, позволил миру, в который я вступил, переделать меня. Научился не только выполнять приказы, но и понимать их, терпеть, классифицировать, усваивать и даже каким-то странным способом получать притом удовольствие. Со временем я стал восхищаться самой дисциплиной и чувствовал, что иногда превращаюсь в механизм.

Под конец третьего года службы, когда мы базировались в Хантере, мне стало намного легче — я уже мог выживать в любых условиях и убивать автоматически.

Чтобы выполнять работу подрывника (тогда это была моя специализация), необходимо иметь чувство юмора. Ты должен знать, как взорвать врага и не позволить ему сделать с тобой то же самое. Сама работа не требует особой мыслительной деятельности, как почти все, что делают в армии. Способ установки противопехотных мин у обочины дороги больше зависит от типа взрывного устройства. Любой дурак сможет прочитать о направлении взрывной волны, вычислить тип взрыва и установить детонатор. Для закрепления натяжной проволоки используются бельевые прищепки или пластиковые ложки. Ничего экзотического. Главное — точно расположить мину и хорошо замаскировать ее. Ты хочешь обмануть и уничтожить врага, который знает это место так же хорошо, как и ты. В этой смертельной игре нужно постоянно думать о том, что он умнее, изобретательнее и целеустремленнее тебя. Если в это поверить, всегда будет стимул думать головой. Постоянный легкий страх помогает прожить дольше. Если ошибешься хотя бы однажды, как любил говорить один из моих инструкторов, от тебя останется только розовый дымок. Конечно, ты можешь относиться к своей работе предельно серьезно. Но в таком случае ты умрешь гораздо раньше. Ты должен быть раскрепощен. И при этом всегда оставаться начеку. А чтобы это получилось, главное — уметь смеяться.

А еще мне стало легче потому, что я встретил Джози.

* * *

База была достойным местом для житья, к тому же мне нравился юг с его медлительностью и неторопливостью. Даже теперь, когда я вижу испанский бородатый мох и виргинские дубы, пальметто и осоку, испытываю странное волнение, смешанное ощущение надежности родного дома и трепета перед началом битвы. Мы много проползли по этому серому песку и красной глине, прячась среди листьев и зарываясь в сосновые иголки, закаляя наши тела, стараясь, оттачивая дисциплину, притворяясь мертвыми. А потом мы отдыхали — на пляже, в лодках, иногда в клубе для военнослужащих. Но после того, как я встретил Джози, другие женщины и развлечения перестали интересовать меня.

Впервые я увидел ее около заправки. Я обзавелся старой «новой», которую купил в Беннинге за восемьсот долларов. Тем душным июньским днем, в воскресенье, я с трудом доехал на ней до станции Файна неподалеку от базы Хантер, после чего она заглохла. Поблизости никого не было. Даже мойка машин оказалась закрыта. Я попытался починить машину самостоятельно, но двигатель лишь кашлял и плевался, хрипел и ворчал, а я как дурак торчал на солнцепеке, не зная, что предпринять. Солнце жгло мне спину сквозь рубашку, капли пота собирались в уголках глаз, и когда я стирал их, то размазывал масло по переносице. Чувствуя себя совершеннейшим грязнулей, я поднял голову и увидел ее. Она пила пепси и улыбалась. Джози стояла, опершись о крыло своего старого «триумфа» с откидным верхом, напротив автомастерской «Роуд-Саванна» — маленького кладбища старых автомобилей с проржавелыми «альфами» и «эм-джи», которая, судя по всему, тоже была закрыта.

— Помощь не нужна? — крикнула Джози.

Я снова посмотрел на нее, уверенный, что она обращается ко мне. Кровь прилила к лицу, но я не решался вылезти из-под капота. До ее появления я чувствовал себя совершенно беспомощным, теперь — еще и смущенным. Она подошла и встала позади меня, по-прежнему потягивая пепси. Я оказался в ловушке.

— Похоже, здесь все закрыто, — произнесла она. — Ничего удивительного, сегодня же воскресенье. Хотя иногда Джим Боб работает по нечетным дням. Тебе точно не нужна помощь?

Я понял, что веду себя глупо.

— Я плохо разбираюсь в механике, не подскажете, что мне делать?

— Хмммм, — протянула она, взяла распределитель зажигания и слегка согнула его. — Попробуй теперь.

Методом проб и ошибок мы приступили к ремонту. Уверен, Джози понимала, что это был своеобразный, вкрадчивый ритуал ухаживания под звуки вращающегося двигателя и запах бензина. Конечно, так все и было, но я осознал это только сейчас, много лет спустя. Да, все так и было.

Я не мог оторвать глаз от ее рук. Мне понравилось ее доброжелательное лицо и мягкий взгляд карих глаз. Короткие джинсы обтягивали ее стройные бедра, а груди свободно вздымались под рубашкой, но я старался не смотреть на них. У нее были густые золотисто-каштановые волосы, мне нравилось перебирать их пальцами, чувствовать их запах, когда она спала рядом со мной. Но в первый день, в первый час именно ее руки с длинными, тонкими пальцами произвели на меня особое впечатление. В грязном дымящемся аду, в который превратился двигатель моего «шевроле», они казались ангелами.