Кровь на колёсах - [17]

В тот момент Гарипов явно не думал, что мне и моим людям удастся размотать этот клубок преступлений, однако Бог был на нашей стороне, и нам удалось выйти на угонщиков.

Теперь он переживал о своем имидже, имидже руководителя оперативного подразделения города, которому так и не удалось раскрыть эти преступления.

Мои размышления прервал звонок телефона. Я поднял трубку и услышал голос Шакирова.

— Абрамов, что ты опять не поделил с Гариповым? Я же просил тебя быть попроще с людьми. Неужели мне нужно звонить в министерство и призывать тебя к порядку через твое руководство? Приземлись немного! Здесь врагов нет. Не нужно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет! Я понимаю, что Гарипов не сахар, но и ты пойми его. Ты сверкнул здесь, как алмаз, и пропал, а ему здесь жить и работать. Я бы на твоем месте не стал с ним ссориться. Ты, кстати, никого не хочешь из наших ребят поощрить?

— Товарищ полковник, из тех, кого предложит Гарипов, никого. Я не хочу просить руководство министерства поощрять лиц, не ударивших палец о палец по раскрытию этого дела. Награды получит лишь тот, кто непосредственно работал.

— Ну смотри, Абрамов, тебе видней, — напоследок сказал Шакиров.

Услышав гудки, я тоже положил трубку.

«Что за утро, — подумал я, — сначала один обвиняет в гусарстве, потом второй чуть ли не в укрытии сведений о раскрытии преступлений!»

Откинувшись в кресле, я невольно задумался над моим разговором с Гариповым. Я не исключал того варианта, что тот пришел ко мне по заданию самого Шакирова с целью прощупать мое настроение, проверить, насколько я настроен реально отразить состояние работы оперативных служб УВД.

Анализируя разговор с Гариповым, я не заметил, как в мой в кабинет вошел Балаганин.

— Шеф, что-то произошло? Меня Гарипов чуть с ног не сбил! Что-то серьезное?

Я не стал пересказывать разговор с Гариповым, так как посчитал его сугубо личным.

— Все нормально, — ответил я. — Ты лучше расскажи, что вам удалось накопать?

— Ты, как всегда, оказался прав! Мы нашли там около десяти обычных госномеров, и три номера армейских. Сторожа — ничего не знаем, ничего не видели. Сейчас Плюснин работает с ними. Сам знаешь, необходимы показания на Боцмана и что эти номера принадлежат ему. Остальные ребята работают с журналами ГАИ. Могу обрадовать, уже есть первые результаты, — он сделал небольшую паузу и, стараясь насладиться эффектом, уставился на меня своими большими и красивыми глазами.

— Не тяни кота! — прикрикнул я. — Давай, докладывай!

— Мы нашли семь фактов, зафиксированных работниками ГАИ! Все машины, проходившие через этот КПМ, имели путевки до Челябинска. Почему? Пока не знаю, но почему-то до Челябинска!

— А водители местные?

— Да, все из Челнов! Но их немного, всего двое! Шеф, не поверишь, все эти машины всегда перегонялись в одну и ту же смену ГАИ, а если быть точнее, в смену, когда руководителем наряда был Хисамутдинов Айдар. Я думаю, это интересно! Ведь это только данные за два месяца! Сейчас мы смотрим за другие. Если я тебе больше не нужен, я у себя. Звони!

Да, такого результата я, конечно, не ожидал! Неужели все мои предположения подтверждаются?

Я откинулся на спинку кресла. Мое самолюбие торжествовало. Захотелось даже крикнуть от радости, но я сдержался.

«Постой, Абрамов! Рано радоваться! Надо найти этого Боцмана. Вот когда ты его расколешь, вернешь ворованные «КамАЗы», вот тогда и можешь праздновать. А пока это лишь локальный успех», — успокоил я себя, и моя эйфория быстро пропала.

Я вновь поднял трубку и набрал номер начальника управления:

— Юрий Васильевич, есть сведения и по группе Боцмана. Сейчас располагаем семью возможными фактами краж, не исключаю, что их будет значительно больше. Похоже, привязываем к ним работников ГАИ. Считаю, что разрабатывать эти группы в Челнах нецелесообразно, так как не исключаю утечку сведений. У меня сегодня состоялся разговор с Гариповым, который настаивает на включении его людей в разработку, однако я придерживаюсь другого мнения.

— Виктор, я тебя понял! Сейчас пойду с докладом к заместителю министра. Там и обговорю эти вопросы, — ответил Костин и положил трубку.

* * *

Я достал из сейфа свои вчерашние записи и вызвал к себе следователя, который входил в состав нашей группы.

— Вот что, Светлаков. Я вчера говорил с Морозовым, интересный получился разговор.

И я рассказал вкратце содержание допроса.

— Я хочу, чтобы ты его официально допросил. Вот здесь я отметил наиболее интересные моменты. Считаю, что они обязательно должны быть отражены в протоколе. Особое внимание удели Шиллеру. Думаю, что мы еще не раз услышим эту фамилию.

— Все понял, Виктор Николаевич! Я вчера вечером допросил Дубограева Геннадия, ну того, который сразу поднял руки. Если вам интересно, вот протокол допроса.

— Хорошо, Светлаков, почитаю.

Следователь, взяв со стола мои записи, вышел из кабинета.

Я позвонил Балаганину:

— Стас, вызови ко мне этого гаишника, Хисамутдинова. Хочу с ним пообщаться. Может, повезет, и он нам что-то расскажет про Боцмана, или еще что-нибудь интересное.

Я положил трубку и, взяв протокол допроса Дубограева, углубился в чтение. Ничего того, чего я еще не знал, Дубограев не сообщил. Единственное, что я почерпнул из протокола, была информация о намерениях убить Морозова и его родственника.