Кровь королей - [89]

Мне аплодировали, но меня же боялись. Люди с красными повязками на плечах уже целились в нашу сторону. Они меня не узнали? Или Дакота обманула, и никакой неприкосновенностью я не обладаю?

– Быстрее, запрыгивай. – Феликс нетерпеливо похлопал по сиденью позади себя.

Я вытащила из земли клинок и уже хотела сесть на байк, как вдруг раздался протяжный вой. За этим звуком стихли выстрелы и голоса. Люди и вампиры начали изумленно озираться, и на какое-то время единственным, что нарушало безупречную тишину, стало объявление Дакоты, которое повторялось раз за разом, сверкая со всех экранов. Даже в далеком дворике я слышала ее голос: «Не тяни, иначе к утру править будет некем».

А потом я услышала крики, полные ужаса.

– Вурлак в городе! – объявил кто-то, и волна паники поползла дальше.

Люди повторяли пугающее слово раз за разом, передавая его из уст в уста, и бежали прочь. А я снова пробивалась против толпы.

– Твою мать, – просипел Феликс и ринулся за мной.

Правда, далеко нам идти не пришлось. Уголек сам нашел нас.

Люди убегали, вампиры пытались стрелять в волка, но не попадали. Он двигался слишком быстро и непредсказуемо петлял. Когда Уголек заметил меня и рванул в нашу сторону, Феликс прокрутил цветные камешки между пальцев. Асфальт вздыбился, став стенами, которые защищали нас от града пуль.

– Его напугал шум, поэтому и прибежал. – Я положила ладонь на шею зверя и успокаивающе потрепала черный мех. Кого я пыталась привести в чувство? Себя или волка?

– И что теперь делать? – Парень нервно наблюдал за тем, как Уголек тычется гигантской мордой в мое плечо. – Мы же не привяжем его к байку, не потащим силком за собой.

– Оставим в городе одного – застрелят.

– В лес он не уйдет, – продолжил мысль Феликс, а я кивнула.

Выход только один.

– Я поеду верхом.

* * *

Чем ближе к центру мы оказывались, тем сильнее мир окрашивался красным. Алым было все: реки крови, дымовые шашки, экраны, показывающие буйства всего Равена, и луна. Сегодня она казалась даже ярче обычного, будто напоминая, что время на исходе.

Люди расступались перед огромным волком, разбегались в страхе и изумленно глядели вслед. Кто-то пытался стрелять, кто-то применял магию, но мех вурлака отталкивал чары. Уголек защищал меня, сам того не понимая.

Ветер сбил капюшон и трепал розовые волосы. Вряд ли меня узнали именно по ним, но моя личность не была для людей загадкой. Весть о том, что сэйки мчит в самую гущу сражений, похоже, опережала меня. Я поняла это, когда до площади оставались считаные улицы.

Люди больше не кричали о кровавой, лживой сэйки. Они встречали меня, расступившись по разные стороны улиц и подняв вверх зажженные фонарики или искорки чар. Иногда я слышала, как меня зовут по имени, но никогда не оборачивалась. Знала, что Феликс и Одри едут следом, и этого мне было достаточно.

Мы почти достигли площади, когда за одним из поворотов натолкнулись на бесконтрольную, обезумевшую толпу. Люди убегали от чего-то, не разбирая дороги и не расступаясь перед нами. Одри и Феликс едва успели развернуть свои байки, чтобы не наехать на людей.

Я же не могла так просто остановить огромного волка, хоть и тянула его за шерсть в бесплодных попытках укротить хищника. Он рычал, отпугивая и без того затравленных людей, и продолжал нести меня туда, откуда все бежали.

Солдаты, выстроенные поперек улицы, стреляли на поражение, не щадя никого. В какой-то момент я испугалась, что здесь и получу пулю в лоб, так и не добравшись до ратуши. Разумом понимала, что сейчас лучше развернуться и бежать, но сила Хагена, что накаляла добела мои нервы, просила другого.

Я не умела ею пользоваться и не знала никаких приемов, но то, что переполняло меня, было будто отдельным живым существом, которому я повиновалась. Сидя на волке я вскинула правую руку, в которой сжимала клинок, и ощутила, как магия перетекает в металл.

«Сейчас!» – приказал внутренний голос, и я метнула клинок так, будто он был копьем. Меч вонзился в землю перед ногами изумленных солдат, а я свела ладони. Миг – и между нами возникла незримая стена, что поблескивала разрядами энергии.

Пули военных рикошетили от завесы и прошивали тех, кто продолжал спускать курок. Я не верила, что сотворила защитный барьер. Казалось, это сделала не я, а та часть Хагена, что жила во мне вместе с его силой.

– Сандра! – позвал знакомый голос, и я встрепенулась.

Ко мне бежал Бастьян, но он замер, не дойдя до гигантского волка с десяток метров. Парень, взлохмаченный и пыльный, в военной форме, испачканной чужой кровью, с опаской поглядывал на моего питомца. На душе стало теплее, когда, приглядевшись, поняла, что красной нашивки на плече Бастьяна нет. Он на нашей стороне.

Я обернулась, чтобы убедиться в надежности завесы. Люди перестали убегать, поняв, что оказались под защитой чар. Некоторые падали на колени и рыдали, благодаря судьбу и меня.

– Ты жив! – Я осторожно сползла со спины Уголька и, раскинув руки для объятий, кинулась к Бастьяну.

Не помню, чтобы мы когда-то обнимались, но сейчас меня распирало от чувств. С другом все в порядке! Он на стороне людей!

– Зачем ты приехала? – спросил он, когда мы отлепились друг от друга. – Дакота узнает, и тогда…