Кровь королей - [17]

— Разумеется, я не жалею, светлейший муж. Источник и правда чудесный.

— Он очень древний. Давным-давно, когда римляне только пришли сюда, на месте Немауза уже было селение галлов. Они почитали этот источник, как чудо.

И он творил чудеса. Больные, испившие из него, исцеляются. Всем остальным он дарит покой и умиротворение. А что еще нужно несчастным заблудшим душам?

Господь сотворил это чудо на радость нам, и мы должны благодарить его за это.

— Боги творят много чудес, — осторожно ответил Красс, гадая куда клонит епископ.

— Бог един. И да, он творит чудеса, чтобы мы могли узреть его волю и безграничную силу. Последнее его чудо — твое появление здесь. Твое и твоих легионов. Бог дарует надежду римлянам и всему христианскому миру. И вот уже Немауз свободен от еретиков-готов. Нашим церквям более ничто не угрожает.

Уверовал ли ты в могущество Божье?

— После того, что случилось с нами, мне трудно не верить в богов, если ты спрашиваешь об этом.

— Я спрашиваю, признаешь ли ты единого Бога-Творца и единосущного с ним сына, господа нашего Иисуса Христа?

Красс присел на возвышение имплювия и опустил руку в воду. Она была приятно прохладной.

— В мое время я никогда не слышал об Иисусе. Но здесь все говорят о нем. И я готов признать, что он существует. Почему нет?

— Рад это слышать. Пусть это будет первым шагом на пути твоего обращения в истинную веру. Я надеюсь, благодать Божья снизойдет на тебя и твоих воинов, ибо только с его помощью вы сможете одолеет нечестивых готов.

Красс про себя усмехнулся. Неужто жрец искренне полагает, что он отступится от отеческих богов ради этого восточного культа? Впрочем, Красс не стал разубеждать священника. Пусть думает так, если это позволит получить его расположение.

— Полемий говорил мне, что ты имеешь большое влияние на христиан Аквитании, — сказал он, стряхивая с руки капли воды.

— Я всего лишь скромный служитель Божий. Но да, чада церкви прислушиваются к моим словам. И я по мере сил помогу тебе. Готы погрязли в арианской ереси, их король — гонитель истинной церкви, а кроме того, они грубые варвары. Всем честным римлянам правление готов ненавистно и радости находиться под их властью никто не испытывает. Я разошлю людей по городам с вестью о близком избавлении. Надеюсь, это поможет твоей армии… Сегодня я служу благодарственный молебен за возвращение Немауза под руку Рима, а также произнесу проповедь перед моими прихожанами. Придешь ли ты вечером в церковь? Помолишься ли вместе со мной? Испросить помощи Божьей в военном походе было бы мудро с твоей стороны.

— Я приду. И готов помолиться вместе с тобой.

«Почему бы и нет?», — подумал Красс. «Нам пригодится помощь всех богов, сколько их ни есть на Земле».

Можешь ты кривиться поменьше? — едва слышно спросил Красс, склонившись к уху Кассия. — Не стоит так открыто выражать свое презрение здешним жрецам.

Их помощь может нам пригодиться.

Кассий пожал плечами и так же тихо ответил:

— Могу, если ты настаиваешь. Мне-то что? Но очень уж тоскливо в этом храме, ты не находишь? Не то что, скажем, наши старые добрые Луперкалии!

— Ты просто зол на христиан. Не пойму, кстати, почему. А сравнивать Луперкалии с этой службой просто глупо. Лучше бы вспомнил торжественные моления в храме Юпитера.

— Там тоже было не так скучно. И я не злюсь на них. Я их просто не понимаю. Они чужды нам. Чужды римскому духу вообще.

— И я так полагаю. Тем не менее, прояви уважение к их верованиям. От тебя, поверь, не убудет. А Домицию будет приятно.

— Как скажешь.

Молебен за освобождение города от готов проходил в христианском соборе, явно переделанном в храм из базилики. Жрецы Иисуса в роскошных облачениях то и дело что-то бормотали, хор, состоящий из юношей, в нужные моменты им подпевал. При этом священники бродили туда и сюда, помахивая небольшими жаровнями, с курившимися в них благовониями. Жаровни распространяли сильный запах ладана.

Служба в целом не произвела на Красса особого впечатления. Сидя на приготовленной специально для него богато убранной скамье, — а стояла она на возвышении, лишь немного уступающем месту, которое занимал сам Домиций, — Красс откровенно скучал. Не будучи набожным, он никогда не приходил в восторг, посещая жреческие церемонии и в своем времени. Здесь же все было для него, как верно заметил Кассий, и вовсе чужим. Однако, желая выказать уважение Домицию, Красс лишь благожелательно улыбался, делая вид, что вслушивается в возносимые христианами молитвы.

— Может, ты все же откроешь мне тайну? — прошептал вдруг Кассий, слегка повернув голову.

— Какую такую тайну?

— Как мы взяли Немауз?

— Нашел место говорить об этом!

— Место это не хуже других. Даже лучше. Здесь нас, пожалуй, никто не может подслушать. А делать нам все равно нечего. Я чувствую, эти песнопения нам еще долго слушать придется. Так как?

— Но ты уже знаешь, ворота открыли люди Одоакра. Я ничего не скрывал…

— Это то, что известно всем. А я хочу знать, почему готы впустили их в город.

Красс едва заметно усмехнулся.

— Хорошо. Тебе я скажу. Впрочем, теперь это уже не имеет большого значения. Помнишь Эвердинга?

— Разумеется.

— Он шпион Эвриха. Именно поэтому он так старался убедить нас, что бургунды нарушили мир.