Кровь-камень - [49]

– Дурак чертов, – с горечью сказал Клем. – Полез под пулю из-за пролитого пива.

– Он, думается, убивал других по причинам куда незначительнее, – буркнул Уилер. – Только доказательств ни разу найти не удалось.

Позднее, когда Сиф Уилер закончил свой рапорт, давшийся ему нелегко, он отложил перо и посмотрел на Нестора. Юноша был белее мела, глаза смотрели куда-то вдаль.

– Тебе нехорошо, сынок? – спросил Крестоносец. Нестор мотнул головой, но ничего не сказал. Уилер всмотрелся в него. – Думается, ты еще никогда не бывал в таких кровавых переделках. – Нестор упрямо глядел в пол, и Уилер повернулся к Клему. – По-моему, вам лучше убраться из города. Сахса здесь не слишком любили, но у него были дружки-собутыльники. Крутые ребята. И они могут решить, что им надо бы… Ну… сами понимаете.

Клем кивнул.

– Мы, собственно, собирались уехать утром. Но почему бы и не сейчас? Уилер кивнул.

– Полагаю, поедете в Доманго. Последний раз вашего друга видели там.

– Пожалуй, – согласился Клем.

– Ну, так я был бы вам очень признателен, если бы вы по дороге заглянули к моей матери узнать, все ли у нее хорошо. У нее ферма сразу за хребтом. Если ехать по дороге на Доманго, вы легко ее найдете. Старый дом в долинке на восток от дороги. Она вас накормит до отвала и устроит на ночлег.

– Что-нибудь передать ей?

Уилер пожал плечами и ухмыльнулся совсем по-мальчишески:

– Скажите просто, что у Сифа и Пэда все в порядке, и мы к ней нагрянем в конце лета.

Уилер взвесил на ладони пустой пистолет Нестора, выдвинул нижний ящик стола и достал коробку с патронами. Молниеносно зарядив пистолет, он протянул его Нестору.

– От незаряженного пистолета никому нет никакой пользы, – сказал он. – Да заберите и эти, не помешают, – добавил он, подталкивая коробку к Клему.

– Может, было бы лучше, если бы все пистолеты оставались незаряженными, – ответил Клем, пожимая руку Крестоносца.

– Аминь, – сказал Сиф Уилер.

* * *

Лежа без сна в спальне для гостей, Шэнноу смотрел в окно на яркие звезды. Они с Амазигой говорили до глухой ночи, а потом она проводила его в эту ни на что не похожую комнату. Металлическая кровать с пухлым матрасом, а вместо шерстяных одеял одно, набитое пухом. У кровати – столик со странной лампой, горящей ярко без всякой заправки. Ее можно было зажигать и гасить, нажимая на что-то вроде пуговицы, вделанной в основание. Рядом стояла коробочка, на которой горели цифры 03:14. Но когда Шэнноу снова посмотрел на нее, цифры изменились – 03:21. Он начал наблюдать и обнаружил, что последние цифры меняются через равные промежутки. Приспособление для отсчета времени!

Он встал с постели, подошел нагой к окну и открыл его. Ночной воздух был свежим, но не холодным. Собственно говоря, снаружи было заметно теплее, чем внутри. Внезапно послышалось жужжание, исходившее из стены у кровати. Там он заметил металлическую решетку и подошел к ней. Оттуда бил холодный воздух.

Шэнноу прошел через спальню во вторую комнату, которую ему показала Амазига. Шагнув в высокий стеклянный ящик, он повернул металлическое колесико, как она ему объяснила. Из миски над ним потекли струйки холодной воды. Взяв брусок мыла, он начал соскребать с себя пыль скитаний. Однако вода становилась все горячей, и ему пришлось выскочить из ящика. Встав на колени, он рассмотрел колесико: две нарисованные стрелки указывали на два цветных кружка, один голубой, другой красный. Такие же кружки были на кранах над раковиной рядом со стеклянным ящиком. Шэнноу нажал на каждый: один горячий, а другой холодный.

Вернувшись к душу, он повернул колесико в голубую сторону. Постепенно пар исчез, и вода стала прохладнее.

Тогда он снова шагнул в ящик и смыл мыло с тела.

Освеженный, он вытерся полотенцем и вернулся к кровати. Вверху все еще жужжало, и его охватило раздражение – словно он устроился ночевать рядом с пчелиным ульем. Он встал на кровати и заглянул в зарешеченное окошечко, ища способа закрыть его. Увидел рычажок и уже поднял руку, чтобы нажать на него, как вдруг услышал голос Люкаса:

– …слишком опасно, Амазига. Это ведь уже чуть было не привело к гибели мира. Зачем так страшно рисковать?

Ее ответа Шэнноу не расслышал, но Люкас быстро ее перебил:

– Как ты знаешь, ничто не бывает гарантированным стопроцентно. Но вероятность слишком уж велика. Разреши, я покажу тебе данные.

Спрыгнув с кровати, Шэнноу направился к двери, осторожно открыл ее и шагнул в устланный ковром коридор. Тут голоса зазвучали громче, и он услышал Амазигу.

– …вероятность очень велика, но иначе и быть не может. И она останется такой, какие бы действия я ни предприняла. Саренто воплотился в Кровь-Камень, а располагая силой Камня вдобавок к собственному высочайшему интеллекту, он почти наверное обнаружит порталы. Разве не так?

– Речь не о том, – раздался рассудительный голос машиночеловека. – Твои действия увеличивают вероятность.

– На ничтожную долю, – сказала Амазига.

– Ну а Шэнноу? Риск для него очень велик. Он может погибнуть во время поисков, на которые ты его посылаешь.

– Не такая уж большая потеря для культуры планеты, – съязвила Амазига. – Он убийца, человек, исповедующий насилие. А спасение Сэма значило бы так много! Он был… То есть он – ученый и гуманист. Вместе мы, возможно, даже сумеем предотвратить падение этого мира. Ты понимаешь? Хотя бы на этом варианте Земли мы могли бы помешать апокалиптическим ужасам. Ради одного этого стоит рискнуть жизнью Шэнноу.