Кровь изгнанника - [25]

Гаррет отыскал укромный уголок в сотне шагов от тракта и занялся подготовкой. Он достал из котомки мешочек восковой замазки, смочил ее водой из лужи, хорошенько размял и начал лепить себе новое лицо.

Даже в глуши преступника легко отыскать по описанию. Рост, цвет волос, форма подбородка или приметная родинка – все это может стать причиной ареста и немедленной казни, пусть даже злодею удалось сбежать за пятьдесят лиг от места преступления. Гаррет вылепил себе мощный подбородок с ямочкой, тяжелые надбровные дуги и крупный кривоватый нос со следами многочисленных переломов. Остатки замазки он растер по всему лицу, чтобы сровнять цвет кожи. Из чужака с тонкими чертами лица и проницательным взглядом он превратился в уродливого, дочерна загорелого альмирца.

Оставалось только обзавестись солдатским мундиром. Легче всего украсть одежду у того, кто срет или трахается. Борделя в окрестностях не было.

А вот где располагался сральник, легко было догадаться по жуткой вони. Гаррет осторожно двинулся на запад. По обоим концам глубокой канавы стояли светильники, но караульных рядом не было. Гаррет хорошо знал, что отхожие места охраняют редко.

На дальнем краю канавы очень кстати оказался пригорок. Там Гаррет и спрятался, между кустом и валуном. Из котомки он вытащил пеньковую веревку, быстро соорудил удавку и принялся ждать. Первые посетители сортира, четверо солдат, были вполне себе трезвые, так что Гаррет не стал высовываться из укрытия. Спустя полчаса к канаве подошел, нетвердо ступая, какой-то подвыпивший боец. Гаррет взял удавку наизготовку.

Боец стянул штаны и раскорячился над канавой.

Пока он справлял свою великую нужду, Гаррет терпеливо выжидал, не желая перемазаться дерьмом, но, едва солдат взялся за штаны, ловким движением накинул удавку ему на шею и коротким рывком затянул узел. Потом, для упора расставив ноги пошире, Гаррет что было сил потянул веревку на себя, и поскольку стоял на пять локтей выше канавы, то бедолага в приспущенных штанах взмыл вверх и перелетел через нее прямо в кусты.

Его сапоги так и остались стоять на противоположной стороне отхожей канавы.

Полузадушенный солдат с тихим свистом пытался втянуть в себя воздух. Гаррет торопливо огляделся, не заметил ли кто ночной полет. Все было тихо.

Наконец лицо солдата побагровело, а грудь перестала судорожно вздыматься. Гаррет переоделся в снятые с трупа одежду и доспехи, подвесил к поясу меч в ножнах. Одежонка пришлась впору, а вот меч был не сбалансирован, со скользкой рукоятью. Гаррет спрятал свои пожитки в котомку и вскинул ее на плечо. Разумеется, котомка могла его выдать, потому что альмирцы такими не пользовались, но возвращаться за нею было гораздо большим риском. Накрыв труп незадачливого солдата толстым слоем листвы и дерьма из отхожей канавы, Гаррет перескочил через нее и, пьяно пошатываясь, взобрался на холм, точь-в-точь как тот, кто несколько минут назад пришел сюда посрать. На вершине холма, у светильника, стояли несколько караульных – двое из них наверняка должны были охранять отхожее место.

– А чего это ты так долго? – спросил один у Гаррета.

– Что, с говном расставаться не хотелось? – съязвил другой.

Гаррет притворно споткнулся и упал на четвереньки, чтобы караульные не разглядели его лица.

– Да у меня от похлебки все кишки скрутило, – пробормотал он, подражая выговору караульных.

– Ага, похлебка виновата, как же! Хоть бы раз признался, что вылакал десять рогов эля, – сказал третий. – Вали отсюда, пока тебя в таком виде не застукали. Не то попадешь под розги, а Раймиер спустит с тебя шкуру. С него станется, ты же знаешь.

Гаррет кивнул, зная, что в каждом отряде всегда есть сволочной офицер, и с напускным испугом посмотрел по сторонам:

– А что, Раймиер в лагере?

– Не-а, он пошел в крепость, отнести Тибольту украшения для изваяния.

– Тибольт сегодня еще одно лепит? – спросил один из караульных.

– А то! Он велел Раймиеру взять по пуговице у каждого, кто в сегодняшней стычке уложил противника. Так что, клянусь первенцем, изваяние будет изукрашено богаче папирийского фрегата.

– Да ну, эти знатные сволочи вечно все усложняют.

– А зачем ему понадобилось новое изваяние? Мы же вчера Хрилианову катапульту сожгли!

– Ага, а потом два десятка бойцов сложили головы, гоняясь за противником по лесу. Сказать по правде, я и не думал, что у Хрилиана такие отважные воины. Наверное, он пригласил еще один отряд наемников – воинство Уоллеса, или как его там. У него все такие волки зубастые.

– Ну да, те еще отморозки. До сих пор рыскают по лесу. – Караульный с опаской посмотрел на шатры противника. – А в крепости сейчас тепло…

– Нам в крепость пока ходу нет. Вдруг Хрилиан выкатит еще одну катапульту? – Приятель хлопнул караульного по плечу. – Не трусь, вот Тибольт вылепит божка, и все будет хорошо. Раз уж ему понадобились пуговицы, то завтра можно не надевать доспехи, зуб даю.

Все расхохотались.

Гаррет под шумок улизнул к шатрам Тибольтова войска и, свернув за угол, превратился в бравого (и трезвого) посыльного с важным поручением. У каждого шатра торчали глиняные фигурки, утыканные обломками железа – очевидно, на удачу в бою.