Кровь и лед - [30]

До тех пор, пока у Майкла не отнимали любимые свиные ребрышки или бифштексы, он мог спокойно принять точку зрения Дэррила. Одно ему было непонятно.

— Почему ты раньше не говорил? В офицерской столовой или кают-компании? Тебе наверняка предложили бы какие-нибудь вегетарианские блюда.

Дэррил помолчал, глядя на приятеля.

— А ты знаешь, как моряки, да и вообще военные относятся к вегетарианцам?

Вопрос поставил Майкла в тупик.

— Скажи я им, что был растлителем малолетних, ко мне и то с большим уважением относились бы, — пояснил Дэррил.

Майкл усмехнулся:

— А на станции Адели что ты будешь делать? И дальше продолжишь утаивать секрет?

Биолог отправил в рот последний кусочек батончика и скомкал обертку в плотный шарик.

— Решу на месте сообразно обстоятельствам. — Он поднялся с койки и стал через голову натягивать свитер. — Другие ученые на станции либо ничего не заметят, либо не придадут этому никакого значения. — Его голова выскочила из горловины свитера. — Предоставь гляциологу на изучение новую пробу льда, и он станет счастливейшим человеком на планете. Пока сам не крутишься у ученых под носом, им до тебя никакого дела.

С этим Майкл был согласен полностью. Ему доводилось жить под одной крышей с несколькими представителями науки — в Бразилии с приматологом и на Юго-Западе с герпетологом. Это были совершенно отрешенные от мира люди, с головой ушедшие в только им понятную работу. А на станции Адели таких высоколобых типов будет целая коллекция.

Дэррил закончил сборы, и они вынесли вещи на кормовую палубу. Пилоты уже сидели в кабине вертолета, занимаясь предполетной проверкой. Вскоре с сумкой доктора Барнс появился старшина Казински, а сама Шарлотта в длинной зеленой куртке шла следом, на ходу собирая косички в один большой узел.

Перед тем как группа погрузилась на борт, попрощаться с ними пришел и капитан Парселл, однако он, казалось, обращался к кому угодно, только не к Майклу.

— От лица службы береговой охраны Соединенных Штатов хочу пожелать вам счастливого пути до станции Адели. Мы были рады вам помочь, и в случае необходимости вы снова можете на нас рассчитывать.

Шарлотта и Дэррил горячо его поблагодарили и обменялись рукопожатиями. Наконец капитан обратил внимание на Майкла:

— Постарайтесь хотя бы реже попадать в неприятности, мистер Уйалд.

— Надеюсь, с лейтенантом Хили все будет в порядке. Могу я попросить вас сообщить мне о ее состоянии через какое-то время?

— Разумеется, — ответил капитан тоном, ясно дающим понять, что делать этого он не намерен.

Подошли два матроса, подхватили сумки и начали укладывать их в багажное отделение вертолета.

Капитан посмотрел вдаль и добавил:

— Пора лететь. Погода вскоре испортится.

С этими словами он козырнул вертолетчикам, повернулся и зашагал на мостик.

Майкл вслед за Шарлоттой и Дэррилом, пригнув голову, прошел через сдвижную дверь в вертолет и плюхнулся на сиденье справа у большого квадратного иллюминатора. Вертолеты конструируются таким образом, чтобы обеспечить максимальный обзор, и Майкл рассчитывал всю дорогу наслаждаться великолепным видом. Дэррил, вероятно, намеренно уселся в середине, возле Шарлотты. В салоне было тепло, поэтому Майкл сразу снял перчатки и куртку. Затем пристегнулся, перебросив через плечо ремень наподобие автомобильного, а когда пилот запустил двигатель, надел гарнитуру переговорного устройства.

Один из матросов снаружи закрыл сдвижную дверь и щелкнул замком. Между пассажирским отсеком и пилотской кабиной тянулся короткий проход. Майкл видел обоих пилотов — от матросов, стаскивающих с вертолета чехол, он узнал, что их зовут Диас и Джарвис. Сейчас летчики щелкали переключателями, проверяли показания на приборах и компьютерных мониторах. Кабина выглядела прямо как уменьшенная копия навигационного мостика корабля.

Вертолет несколько раз чуть подпрыгнул на платформе, покачиваясь, словно девочка-подросток на высоких каблуках, а затем, как будто обретя уверенность в собственных силах, взмыл вверх, одновременно разворачиваясь носом к корме ледокола. Когда корабль остался далеко внизу, вертолет заложил вираж и взял курс на юго-запад. Последнее, что увидел Майкл за бортом, был разбитый иллюминатор на ходовом мостике. Мертвого альбатроса уже извлекли, а пробоину наспех заделали досками, скрепив их крест-накрест алюминиевыми пластинами и герметизирующей клейкой лентой.

Под ними раскинулось море Уэдделла, названное так по имени шотландского охотника на тюленей Джеймса Уэдделла, одного из первых, кто исследовал его в 1820 году. Поверхность воды была сплошь покрыта многочисленными дрейфующими льдинами и исполинскими айсбергами. Они были испещрены глубокими рваными разломами, которые сверху отчетливо просматривались до самого дна; при особо удачном освещении, когда лучи солнца падали под нужным углом, лед внутри расселин сверкал ярким неоновым светом. А когда освещение менялось, чудилось, будто внутри внезапно выключали электричество, и трещины в леднике вновь приобретали вид уродливых шрамов, темных рубцов на мертвенно-бледном лице.

В наушниках раздался треск, и голос энсина Диаса сообщил, что полет займет около часа.