Кровь и лед - [181]

— В таком случае они должны полететь вместе со мной.

Дэррил умолк и вытаращился на Майкла, как на ненормального, а Мерфи раздраженно покачал головой.

— И как прикажете это устроить? — спросил он, всплеснув руками. — Тут у нас, знаете ли, не автовокзал. Это полюс, черт побери! Самолет не может просто так взять на борт трех человек, когда в полетном листе указан один пассажир.

— Мне это известно, но выслушайте меня. — Даже сейчас Майкл продолжал мысленно прорабатывать детали плана. — Жена Данцига знает, что муж умер, но когда ждать тело, не знает, правильно?

— Правильно. Я как-то не удосужился ей перезвонить и поведать, что он превратился в зомби и теперь плавает под полярными льдами. Трудновато было бы сообщать подобную новость, вы не находите?

— А с Экерли что? — продолжал Майкл. — Его мать в курсе, когда в Штаты возвратят тело сына?

— Сомневаюсь, что ей вообще приходила в голову мысль об этом, — ответил Мерфи несколько заинтригованно. — Я вам говорил, что она явно не от мира сего.

— Дайте-ка подумать. — Майкл опустил голову и принялся что-то напряженно обмозговывать. — Дайте подумать… — Осенившая его мысль на первый взгляд показалась фантастической, однако все вроде складывалось. Дело определенно может выгореть. — Жена Данцига…

— Мария, — подсказал Мерфи. — Мария Рамирес.

— Она работает окружным судмедэкспертом в Майами-Бич, правильно?

— Да. Там они с Эриком и познакомились. В то время он работал водителем катафалка. Он мне рассказал однажды, что на самом деле…

— Сообщите Марии, что я доставлю в Майами-Бич тело ее мужа, а заодно и Экерли.

— Как ты его доставишь, когда Данциг исчез и уже никогда не появится? — растерялся Дэррил. — Разве только в моих кошмарах…

— Честно говоря, его жена ничего не имела бы против, если бы он остался здесь, — заметил Майкл. — Помните, как Мария сказала, что Данциг нигде не был более счастлив, чем на полюсе, и будь его воля, он предпочел бы быть похороненным здесь?

— Да, но я ей сразу сказал, что похороны в Антарктике запрещены законом, — пояснил Мерфи.

— А что с Экерли? — не сдавался Майкл. — Собираетесь захоронить его останки здесь или планируете отправить труп домой с пулей в голове?

Мерфи заерзал в кресле, и Майкл понял, что теперь начальник в его руках.

— Пулей, выпущенной из вашего пистолета, прошу заметить.

При этих словах Дэррил вопрошающе поднял брови и обратился к Мерфи:

— Кстати, как вы поступили с телом Экерли, раз уж об этом зашел разговор? Насколько я знаю, он просил, чтобы его тело кремировали, но кремация опять-таки была бы нарушением договора об Антарктике.

— Совершенно верно. — Мерфи пристально посмотрел Дэррилу прямо в глаза. — Поэтому официально Экерли провалился в ледниковую трещину во время полевых исследований.

У Майкла словно гора с плеч свалилась.

— Отлично!

— Я что-то не вполне вас понимаю, — сказал Мерфи.

— Неужели не понятно? Мы можем запросто погрузить на самолет два мешка с телами и без проблем провести их по документам. При этом находящиеся в мешках тела не обязательно должны соответствовать именам, указанным на бирках…

У Мерфи загорелись глаза. Майкл почувствовал, что еще пара убедительных аргументов — и он дожмет О’Коннора.

— Элеонор и Синклер не могут попасть на самолет в качестве пассажиров, но они могут покинуть станцию Адели в качестве груза. Вам только и надо, что задействовать свои бюрократические рычаги, чтобы забронировать мне — и им — место до Сантьяго, а оттуда до Флориды.

Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем часов. Наконец Мерфи ее нарушил:

— Но от Сантьяго до Майами лететь девять часов. Они умрут по пути.

— С чего бы им умирать? — напирал Майкл. — Они и не такое переживали. Вековой анабиоз, к примеру. Если уж они после него выкарабкались, то девятичасовой перелет будет для них легкой прогулкой.

— Теперь все изменилось, — возразил Мерфи. — Они живы и к тому же брыкаются. Тем более вы забываете, что они оба страдают серьезным заболеванием.

— Именно об этом я и собирался сказать, прежде чем меня грубо оборвали, — обиженно заметил Дэррил.

Майкл бухнулся на стул, довольный тем, что на некоторое время может передать эстафету Дэррилу. Впрочем, быстро выяснилось, что, перехватив эстафету, Дэррил не собирается ее выпускать из рук уже до самого финиша. Сообщив с гордостью о прорыве в исследованиях рыб Cryothenia Hirschii, он недвусмысленно намекнул, что, возможно, нашел лекарство — или «паллиатив, очень близкий к нему» — от болезни Элеонор и Синклера. Насколько Майкл смог уразуметь ученого, тот предлагал экстрагировать антифризные гликопротеины из крови рыб и ввести их в кровеносную систему людей. По замыслу биолога, кислород и питательные вещества по их организму вместо гемоглобина будут разносить эти самые гликопротеины, а раз так, то испытуемым больше не придется постоянно подпитываться чужой кровью. Затея казалась нелепой, безумной и просто неосуществимой, но по крайней мере это было хоть что-то — первая и единственная тонюсенькая соломинка, за которую Майкл мог ухватиться. И он за нее ухватился.

— По мне, так это бред сивой кобылы, — суммировал Мерфи услышанное. — Но я, конечно, не ученый. С чего вы так уверены, что затея сработает?