Кровь и лед - [173]

— Никуда не уходите, — предостерег Майкл.

Он встал и пошел к следующему ряду, возле которого на бетонном полу темнел след крови Экерли. Обойдя пятно вокруг (и стараясь о нем не думать), нашел искомый контейнер с пивом и открыл крышку. Вынул две бутылки и, воспользовавшись швейцарским армейским ножом, откупорил. Возвратившись, передал одну Синклеру, стукнул по ней своей бутылкой, чокаясь, и вернулся на место.

Далеко запрокинув голову, Синклер сделал долгий глоток, после чего внимательно оглядел темную бутылку с изображением мужчины в парике на этикетке.

— Однажды такие бутылки стали причиной грандиозного скандала.

— Скандала?

— Это случилось, когда лорду Кардигану на банкетный стол поставили мозельвейн в похожей черной бутылке.

— И почему это стало проблемой?

— Лорд Кардиган был очень строг в таких делах, — сказал Синклер, подчеркнуто громко и внятно произнося имя знаменитого военачальника. — Он всегда требовал, чтобы ему на стол подавали исключительно шампанское.

— Когда это случилось?

— В тысяча восемьсот сороковом, если мне не изменяет память. Во время офицерского ужина.

Беседа принимала все более и более сюрреалистический характер.

Синклер тем временем продолжал рассказ:

— …все это, как вы понимаете, мне известно только с чужих слов. В ту пору я еще находился в Итоне.

Майклу снова пришлось напомнить себе, что Синклер и Элеонор жили в веке и мире, которые давно канули в небытие. То, что для Майкла было историей, для Синклера — лишь одной из повседневных новостей.

Синклер, зажмурившись, еще отхлебнул из бутылки, а затем медленно, очень медленно снова открыл глаза.

Восстановил зрение?

— Слабое пиво.

— Неужели? Надо полагать, бочковое пиво, к которому вы привыкли, было гораздо крепче, — предположил Майкл.

Синклер не ответил. Он молча разглядывал журналиста, о чем-то размышляя. Осушив бутылку, он поставил ее на пол, возле прикованной цепью лодыжки.

— Все равно спасибо, — поблагодарил он Майкла.

— Да не за что.

Майкл помолчал, прикидывая, как направить разговор в интересующее его русло, но тут инициативу у него перехватил Синклер.

— Так что вы сделали с Элеонор? — спросил лейтенант.

Разговор определенно пошел не тем путем, на какой рассчитывал Майкл. Тем не менее он ответил, что Элеонор в порядке и отдыхает. В таком обтекаемом ответе не будет ничего страшного, решил он.

— Я не об этом спрашивал! — Тон лейтенанта резко изменился. — Где она? Я хочу ее видеть!

Майкл непроизвольно покосился на цепь, которой Синклер был прикован к трубе на стене.

— Почему вы не позволяете нам увидеться?

— Просто пока этого не хочет наш начальник.

Синклер фыркнул.

— Вы говорите как какой-нибудь рекрут, слепо выполняющий все приказы начальства. — Он глубоко вздохнул и громко произнес: — Видел я, что из этого получается.

— Я посмотрю, что можно сделать, — ответил Майкл.

— Мы — обычные муж и жена, которые прошли рука об руку очень долгий путь. — Синклер решил зайти с другой стороны и произнес это уже в примирительном тоне. — Что плохого, если мы с ней повидаемся?

Муж и жена? Вот так новость; если бы Элеонор упомянула о них как о женатой паре, Майкл наверняка бы это запомнил. Синклер снова замедленно моргнул, но теперь Майкл отметил, что у лейтенанта еще и одышка.

— Вас так удивляет тот факт, что мы муж и жена? — спросил Синклер. — Она об этом не упомянула?

— Просто я об этом ее не спрашивал.

— Просто не спрашивали? — Он кашлянул и с сомнением покачал головой. — А может быть, не хотели знать правду?

— О чем вы говорите?

— Пожалуйста, не надо принимать меня за дурака.

— Я и не принимаю…

— Я офицер на службе ее величества, улан Семнадцатого полка, — произнес он со сталью в голосе. Подняв скованные руки, позвенел прикрепленной к стене цепью и добавил: — И не будь я в таком невыгодном положении, вы очень скоро пожалели бы о том, что посмели водить меня за нос.

Майкл, удивленный внезапной переменой в поведении Синклера, встал. Пиво так повлияло? Может, алкоголь на человека в его состоянии оказывает какое-то особое воздействие? Или эти перепады настроения — особенность его характера? Какой бы крепкой ни была цепь, Майкл отошел от лейтенанта на несколько шагов.

— Вы хотите снова позвать охранника? — издевательски бросил Синклер.

— Мне кажется, вам не охранник требуется, а врач, — ответил Майкл.

— Что?! — воскликнул лейтенант. — Опять эта негритянка?

— Доктор Барнс.

— Эта сука постукивала по мне, как бармен по пивному бочонку!

Да что здесь происходит? Что с ним случилось? Синклер буквально за несколько минут превратился в настоящего безумца, а в его налитых кровью глазах сверкал очень недобрый блеск.

Прогулочным шагом в кладовую зашел Франклин. Его густые усы были сплошь покрыты инеем.

— Ну как? Все стишки друг другу почитываете? — спросил он.

Увидев, что Майкл с озадаченным видом стоит поодаль от узника, он сразу понял, что беседа не заладилась.

— Все в порядке? — спросил он журналиста, но, не получив моментального отклика, добавил: — Что мне делать?

— Думаю, стоит пригласить сюда Шарлотту. А может быть, и Мерфи с Лоусоном заодно.

Франклин бросил на Синклера подозрительный взгляд и стремительно исчез.