Кровь и грязь - [31]

Фейли, взобравшись на телегу рядом с Тэрлом, с интересом наблюдал за происходящим. Как ни странно, того нисколько не удивило, когда черный всадник, завидев приближающуюся толпу, бросил преследовать улепетывающих противников, пришпорил коня и, прощально взмахнув косами, поскакал галопом прочь, в укрытие леса.

— Думаешь, мы спугнули его? — изображая полное равнодушие, поинтересовался он.

Тэрл покосился на него так, будто только что заметил, и покачал головой.

— По-твоему, такого можно спугнуть?

Они оба почувствовали, что чего-то недоговаривают. Фейли решил не таиться.

— Я однажды встретился с ним в лесу.

— Вот как!

— Не так давно, когда мы давали деру со сгоревшей заставы. Он нас, правда, не видел, но я эту встречу никогда, наверное, не забуду. Особенно его взгляд. Чувствуешь себя кроликом в капкане. Не хотел бы я оказаться на месте шеважа. Как ты думаешь, почему он напал на них?

— А почему ты спрашиваешь об этом меня? — Тэрл нахохлился.

— Просто мне показалось, ты знаешь больше, чем говоришь. — Да?

— Разумеется. Иначе ты сейчас был бы в первых рядах наших отчаянных воинов, которые, похоже, задались целью уничтожить всех свидетелей этой замечательной бойни. На их месте я бы оставил в живых парочку дикарей, чтобы те передали сородичам весть о лютой гибели своих товарищей и тем самым смутили бы их боевой дух.

— Согласен. Но ты попробуй, останови их.

— Не уходи от вопроса, Тэрл. Ты его знаешь?

— Уж больно ты проницательным стал, дружище…

— Я всегда таким был. Не его ли ты имел в виду, когда недавно расписывал нам достоинства своего лесного приятеля Гури и при этом сказал, что он «один из» лучших бойцов, которых ты встречал?

— Скромность тебя украшает, — усмехнулся карлик, смущенно почесываясь. — Себя к их числу ты отнести почему-то не хочешь. А ведь были времена…

— Тэрл, не заговаривай мне зубы, ладно? Заговаривай кому угодно, только не мне. Я вижу тебя насквозь. И поверь, сейчас не тот случай, когда нужно юлить. Расскажи мне про него.

Настойчивость Фейли была в конце концов вознаграждена. Прежде чем заговорить, Тэрл огляделся, проверяя, не подслушивают ли их посторонние, однако никому вокруг не было до них ни малейшего дела: враг в пух и прах разгромлен, друзья и домочадцы живы, так почему бы не поликовать по этому поводу? К тому же стали возвращаться отягощенные боевыми трофеями и устало улыбающиеся фолдиты. По обыкновению военного времени, они дочиста обобрали трупы врагов, оставив им только скудную одежду и прихватив вместе с драгоценным оружием даже толстые меховые куртки, которые наверняка сгодятся наступающей зимой. Они гордо вскидывали над головами тугие луки шеважа, потрясали хоть и каменными, но печально знаменитыми топорами, сверкали в закатном солнце клинками блудных — то есть некогда отобранных дикарями у павших вабонов, а ныне возвращенных мечей, и возносили хвалу Лаирту, а заодно и сурово грозящему им с телеги кулаком Тэрлу. Не был обойден вниманием и неведомый всадник, не пожелавший разделить с теми, кому столь неожиданно оказал неоценимую помощь, всех радостей победы.

— Парень порубал их так, что у многих меховые тужурки пришли в полную негодность, — сокрушался кто-то, показывая восхищенным односельчанам наискось рассеченную пополам и мокрую от крови шкуру, в которой едва угадывались очертания теплой безрукавки. — Только добро перевел.

— Они бились на пару с конем, — перебивал другой. — Видали когда-нибудь такое? Он их на землю сшибает, а коняга знай копытами молотит! Животина дура дурой, а тех, что уже замертво падали, не трогала. Вот бы нам таких лошадок да под ярмо!

— А вы заметили, как он их стрелы прямо рукой ловил? У него для этого рукавица железная специально надета. Ловил и переламывал, как тростинки. Это ж какая сила-то нужна!

— Не сила, чудак, а ловкость. И быстрота. Ты просек, как он все это делал? Сидит в седле, словно не шелохнувшись. Одни руки только и работают. А копье так и летает.

— Сам ты чудак! Не копье это было, а меч такой.

— Какой еще меч! Не бывает мечей с рукоятью больше лезвия. У наших таких нет, да и у шеважа, кажись, не водится. Не отказался бы я такую штуковину заиметь.

— Жену погонять, что ли?

— А хоть бы и жену.

Внимание Фейли привлек молоденький фолдит, тащивший вместо оружия доверху наполненное чем-то ведро, из которого причудливо торчали оперенья двух стрел.

— Что это там у тебя? — окликнул он юношу.

— Не знаю, — признался тот. — Уж больно пахнет хорошо.

— А стрелы зачем?

— Тоже не знаю. Так было.

— Тащи в терем, там разберемся, — вмешался Тэрл и добавил, обращаясь к Фейли: — Не догадываешься, что это может быть? А мне сдается, что это сегодня наш главный враг.

— Хочешь сказать, огненная вода?

— Называй, как нравится. Пойдем покажем Гури. Он едва ли сможет отбрехаться. Заодно пусть Элета попробует определить, из чего она состоит. Может, это и нам сослужит службу.

— А заодно ты мне все-таки расскажешь про нашего скромного спасителя, — напомнил Фейли, отчего физиономия Тэрла скривилась как от зубной боли. — Ты обещал.

— Моя история вряд ли тебе что-то даст. Она произошла так давно, что я сам иногда думаю о ней как о сказке, которую мне рассказывали в детстве.