Кровь и чернила - [76]

Иногда, правда, с пира кое-кто отправлялись на плаху, но и это тоже было частью традиции.

А еще через несколько дней после дня уплаты налогов проходило ежегодное дворянское собрание. Различались эти события точно так же, как и времена, в которые они зародились. А разделяло их почти две тысячи лет.

В целом, двор жил очень нескучно. Империя пила кровь своих подданных как воду, а многие чиновники работали на своих должностях и после смерти. При чем, если человек при жизни работал хорошо, во смерти ему оставляли волю. И платили зарплату. А если работал плохо, то…

Этот мир так не узнал философского учения о любви и прощении. Получилось мрачновато, но тоже не плохо. Особенно для места, где человек отнюдь не вершина пищевой цепочки.

Но вернемся в зал приемов.

Герцог Штормхолл был на особом счету в империи. Человек способный организовать бесследное исчезновение целой правящей династии в соседнем, пусть и небольшом государстве, и в одиночку разграбивший указанную страну, а потом до кучи и заработавший на военных контрактах, ссуду на которые сам и организовал (разумеется, деньги давал еще один ограбленный банк), был в империи на особмо счету.

И потому шел последним.

– Кристофер! Безмерно рад нашей встрече. – Тон императора намекал на приятельские отношения.

Его императорское величество, Виктор Седьмой, расслабленно сидел на троне, закинув ногу на подлокотник. Тяжелая корона и императорские регалии лежали рядом, на бархатных подушках, что располагались на мраморных тумбах. Голову самодержца украшал тонких золотой ободок с крупными сапфирами.

– Взаимно, мой лорд, даю слово, эта встреча вам запомнится на долго! – Штормхолл коротко поклонился. Одной из его привилегий была возможность обращаться к императору не по протоколу.

За спиной герцога стоял Ричард Гринривер. Молодой человек был облачен в костюм в фамильных цветах. Он тяжело опирался на костяную трость. Права говорить у него не было. И вообще по протоколу быть тут он не должен был. Но сэру Кристоферу много дозволялось.

– Смотрю, вы решили взять под крыло юного Гринривера? – император улыбнулся. – Мне докладывали, что молодой человек достаточно перспективен. И не слишком щепетилен.

– О да, молодой человек действительно заслуживает всяческого поощрения и с возрастом станет выдающимся человеком. Будет достойная смена. – Герцог ухмыльнулся в усы.

– Смена? Неужто вы собрались на покой? – Было видно, что самодержец не против поболтать.

– О, что вы, конечно нет, я собираюсь жить вечно! – заявил аристократ.

К слову, это была не фигура речи.

– Тогда зачем? Я знаю, как вы относитесь к конкурентам. – Удивился Виктор.

– Гринривер достаточно умен, чтобы не переходить мне дорогу, и уже достаточно богат чтобы не делить со мной деньги. Но он может неплохо разделить службу. Я не всегда могу быть в двух местах одновременно. А талант молодого решать проблемы по истине легендарен!

– О да! Утром секретарь мне принес ворох бумаг, среди которых преобладали прошения о помиловании. Особенно меня позабавил тот факт, что о некоторых прегрешениях своих подданных я узнал уже из этих покаянных писем. – Продолжал веселиться самодержец.

– И что же вы решили?

– Разумеется, подписал! К тому же, они все прислали чеки. Так что благодаря вам с Гринривером я уже на десять процентов увеличил годовой бюджет. – Император поднялся с трона и потянулся. На троне провел добрых шесть часов.

– А может отправить молодого человека бороться коррупцией?

– С коррупцией? – Удивился владетель земель людских.

– Ну да. Нет, согласен, из него чиновник как стилет из стенобитного орудия, но можно, например, дозволить ему самолично убивать казнокрадов. – Штормхолл улыбнулся, демонстрируя тот факт, что он шутит.

– Простые решения всегда самые притягательные. – Император вздохнул и вернулся на трон. – Карьерные перспективы Ричарда мы обсудим на пиру. А теперь удивите меня. В прошлом году вы засыпали монетами весь зал ровным слоем. Сильно сомневаюсь, что в этом году вам удастся нечто подобное. Как минимум, у Истории совершенно точно больше ничего не осталось.

Последнюю фразу снова сопровождала улыбка.

Герцог огляделся. Дары императору традиционно сваливали вдоль стен. Именно сваливали. Так что к концу дня зал напоминал склад. Или сокровищницу восточного владыки, что так падок на дары цвета пустыни на рассвете. И где не знали развитой финансовой системы.

– О, в этом году у меня совершенно особые подарки. Не столь… объёмные, как я обычно дарю, но клянусь своими предками, такого вам, мой лорд, еще не дарили! Дозвольте вас удивить?

– Дозволяю! – Император снова развалился на троне.

– Ричард, прошу вас! – Штормхолл обратился к молчаливому спутнику.

Все так же, не произнося ни звука, Ричард протянул герцогу небольшую лакированную шкатулку. Сэр Кристофер бережно откинул крышку и сделал несколько шагов к трону.

– И что же вы мне принесли сегодня? Что стоит больше горы золота? Хм… Артефакты?

– Это не просто артефакты! – Герцог продемонстрировал содержимое шкатулки – три тонких блестящих палочки, то ли из кости то ли из камня. – И имя им: Смерть, Беспомощность и Предательство!